Неужели то же чувствовал себя сержант Кавада, когда воевал на чужой войне?
Отстояв свою вахту и уступив место Коко, Мисаки забралась в спальник в радиорубке и тут же заснула. И в этот раз обошлось без кошмаров: во сне она была в Йокосуке, гуляла по набережной с Моэкой, и там не было места войне и жестоким безумцам. Проснувшись, Акено несколько минут не могла смириться с жестокой реальностью.
Как ты там, Мока? Надеюсь, не попала сюда…
После душа она решила не заморачиваться с причёской, а просто собрала волосы в хвост. Прежде чем отправиться на мостик, Акено заглянула в лазарет. Там ничего не изменилось: Маширо всё так же лежала без сознания под капельницей, а Минами сидела за столом с кружкой кофе в руках.
— Всё в порядке? — спросила командир.
Минами кивнула.
— Если так можно сказать, то да, — произнесла она. — Старпом продержится дней пять, если повезёт, то неделю. Не больше.
Акено тяжело вздохнула и, подтянув к койке Маширо стул, села. Она и так помнила, что путешествие после боя с американским самолётом превратилось в гонку со временем, и до сих пор не была уверена в том, что потратить полдня на мародёрство было хорошей идеей. Но и остаться без топлива по эту сторону тумана было бы не лучшим вариантом: тогда дни Мунетани будут точно сочтены.
— Широ, ты держись, — командир взяла Маширо за руку. — Мы выберемся, обещаю. Тебя обязательно спасут!
На секунду вспыхнула надежда на чудо. На то, что старпом вдруг откроет глаза или вцепится в руку Акено. Но нет, ничего не произошло. Ничего не изменилось ни в лучшую сторону, ни, к счастью, в худшую.
Она смахнула с глаз навернувшиеся слёзы. Мисаки чувствовала, что долго так не протянет, не выдержит. Но пока могла, она не давала себе ни малейшей поблажки. Даже слёзы были непозволительной роскошью. Может, экипаж её и пожалеет, если Акено даст слабину, но враги — нет.
— Позаботься о ней, Минами, — командир неохотно встала. — Ты знаешь, где меня искать.
На стул забралась Тамонмару, а потом перепрыгнула на койку и устроилась рядом с Маширо. На секунду Мисаки показалось, что рука старпома дрогнула, но это было лишь очередным всплеском надежды. Не было смысла ждать чуда, надо было двигаться дальше, чего бы это ни стоило.
— Никаких происшествий не было? — спросила Акено, поднявшись на мостик.
— Никаких. Самой не верится, — Коко зевнула. — Может, затишье перед бурей?
— Надеюсь, что нет. Отдохни немного.
«Хареказэ» продолжал рассекать волны, не сходя с курса норд-ост. В небе не было ни облака, что играло экипажу на руку: если появится самолёт, то его будет видно издалека. Возможно, Мачико сможет заметить его даже раньше, чем он появится на экране радара. Самолёты пугали экипаж куда сильнее, чем корабли: если против надводного и подводного противника было и оружие, и опыт, то чуждые летательные аппараты требовали более мощных зениток, или даже радиофугасов, а не двух «Тип 96».
Акено чувствовала, что начинает уставать от действий наобум. Многое сейчас зависело от штурманов. Заглянув к ним один раз, командир ужаснулась и решила больше не мешать: рубка была буквально завалена старыми картами и тетрадями, полными расчётов.
Впрочем, корабль чувствовал себя куда лучше, чем его командир. Все сколь-нибудь серьёзные пробоины заделали, включая дыру в палубе над носовым артпогребом. В баках были вода и топливо, продовольствия хватало, и даже потеря двух кают не чувствовалась критичной из-за вахтовой системы. Машины работали исправно, орудия и торпедные аппараты немного потрепало бомбами, но они сохраняли боеспособность, так что насчёт технической части можно было не беспокоиться. Да и морозильник снова работал как новый. В общем, вылазка на мёртвый «Флетчер» себя оправдала. Разве что пулемёты американского самолёта хорошо прошлись по обеим «Лягушкам», так что механикам пришлось потрудиться, чтобы собрать из двух разбитых одну работоспособную.
К себе в каюту Мисаки после ранения Маширо почти не заходила: винтовка и пистолет и так всегда были при себе, а больше ничего и не нужно было. К тому же не хотелось лишний раз оглядываться на свой стол, где лежали личные вещи сержанта Кавады, а с настольной лампы свисал шнурок с личными жетонами. Теперь почти всё время командир проводила на мостике, отвлекаясь только на еду, сон и обходы корабля. И несмотря на моральную усталость, ранее чуждые ей действия, вроде проверки оружия, стали чем-то обыденным и машинальным. Пока «Хареказэ» воюет и пока на борт может наведаться абордажная команда, оружие — самый надёжный товарищ.
На носу упражнялась Каэдэ. После того, как она за какие-то секунды убила сразу двух человек, у Марикоджи случилась истерика, но она смогла перебороть себя и снова взялась за кай-гунто. В другое время Акено попросила бы её заняться чем-нибудь другим, но новая реальность требовала готовиться ко всему.
Впрочем, сейчас можно было позволить себе немного расслабиться. Как показал вчерашний день, надо ловить момент. Смотреть по сторонам, не откладывать оружие в сторону, но пока ничего не происходит — не перенапрягаться. Взять хоть пример с Мэй и Шимы, которые тихо играли в слова и пытались привлечь к этому развлечению Рин, но последняя тактично отказывалась.
Через полчаса на мостик заглянул Исороку и тотчас же оказался на командирских руках. Кот, в отличие от всех остальных, чувствовал себя замечательно: ему на корабле были рады всегда. Исороку был доволен поглаживаниями, почёсываниями и подкармливанием, а уставшим от вахт и постоянного страха девушкам становилось легче на душе от возможности немного потискать ленивого рыжего адмирала.
Вот и сейчас он устроился на командирских руках, свесив лапы и негромко тарахтя. Настроение на мостике мигом приподнялось, даже Шима и Мэй прервались, чтобы погладить Исороку. Тот не возражал, явно чувствуя свою важность… а может, просто был доволен тем, что получал увеличенную дозу любви и ласки, не делая практически ничего.
Вдруг из штурманской выскочила Сатоко.
— Командир, у нас множественные контакты на радаре!
— Где? — спросила Акено, опуская Исороку на пол и хватаясь за бинокль.
— Норд-норд-ост, семь контактов. Дистанция — пять миль. Идут курсом зюйд-вест.
— Рин, право руля, курс ост. Пропустим их.
Эсминец начал поворачивать на восток. Хоть командир и не желала лишний раз поворачивать, сталкиваться лицом к лицу сразу с несколькими кораблями хотелось ещё меньше. Всегда можно будет вернуться на прежний курс и скорректировать его.
— Воздушный контакт, приближается к нам, — обеспокоенно доложила Сатоко.
— Плохо. Курс зюйд-ост, поднять скорость до двадцати пяти узлов.
Оставалось надеяться, что неизвестные корабли решат отпустить одинокий эсминец, а не погонятся за ним и не пошлют самолёты. Даже один может быть проблемой, тем более если это разведчик.
— Командир… они меняют курс и идут на перехват.
Акено сжала кулаки. Надежды пошли прахом: кто бы ни приближался с северо-северо-востока, они не собирались отпускать «Хареказэ». Тихо разминуться не вышло, вступать в бой себе дороже, а значит, пора было бежать.
— Держать курс зюйд-ост, поднять скорость до тридцати узлов.
Развивать полную боевую она пока не собиралась. Пока что.
— Контакты! Десять штук к юго-западу, идут прямо на нас! — снова воскликнула Сатоко.
— Дай связь со всем кораблём, — Акено кашлянула. — Тревога! Экипажу занять места согласно боевому расписанию. Расчёту бомбосбрасывателя приготовить зенитные орудия к бою. И… все в ружьё.
Сразу с двух сторон? Нас берут в клещи?