— Командир, ты как? — спросили её голосом Каэдэ Марикоджи.
— В порядке, Марико… — Мисаки вновь закашлялась.
Дышать стало гораздо легче. Воздух после горящего отсека казался невероятно холодным и свежим. Обожжённые руки болели, а глаза продолжали слезиться, пусть и не так сильно.
— Командир, у нас растёт дифферент на нос, — обеспокоенно доложила по рации Рин.
— Я открыла кингстон, чтобы затопить артпогреб, — ответила Акено. — Марон, приём! Можешь компенсировать?
— Так точно, сейчас проведу контрзатопление. На ровный киль не встанем, но останемся на ходу, — старший механик немного замялась. — Командир, как там Куро?
— Я в порядке, только дыма наглоталась, — сидевшая рядом Хироми закашлялась. — Спасибо, командир. Я думала, что уже всё.
— Ерунда, — Акено открыла-таки глаза и вытерла слёзы. — Рин, как обстановка?
— Держимся, но… Ты должна сама взглянуть.
— Иду. Химэ-тян, присмотри тут за всем. Если переборки сильно пострадали, придётся откачивать лишнюю воду.
Встав и пошатываясь, командир вернулась на мостик. Путь занял, казалось, целую вечность. То и дело она срывалась на кашель, а из глаз продолжали капать слёзы, да и ладони ныли. А бой ещё не закончился.
— Что там? — спросила Акено, надев фуражку.
— Прямо по курсу корабль. Нома-сан говорит, что это линкор, — Рин помедлила. — Возможно, тип «Ямато». А на хвосте три торпедных катера четырнадцатого типа.
— Мэй, Тама, подсадите меня.
Выбравшись через люк в потолке, Мисаки оказалась на крыше ходовой рубки и поднесла к глазам бинокль. Прямо по курсу действительно виднелся силуэт, похожий на «Ямато». Рядом не было Коко, и не у кого было спросить, когда ввели в строй корабли этого типа. Впрочем, хватало и самого факта, что это линкор. А за кормой виднелись три крохотных силуэта. Торпедные катера. Наверняка на борту сейчас находились солдаты, готовые подняться на борт и любой ценой захватить корабль и его экипаж.
Обе эскадры тем временем продолжали перестреливаться. Особых потерь они не понесли, разве что один из «Флетчеров» шёл ко дну с заметным дифферентом на корму, а подбитый «Фубуки» уже скрылся под водой.
Ей отчаянно хотелось услышать хоть какие-нибудь слова поддержки. Но не от кого. Сейчас самому экипажу нужна была надежда на лучшее. Сейчас все полагались на Акено, ожидая приказов, которые позволят выбраться из этого ада. Правая рука вцепилась в «Арисаку». Мисаки поморщилась от боли, но присутствие оружия успокаивало.
Небо было издевательски голубым, солнечная погода разительно контрастировала с морским боем. Бескрайнюю голубизну прорезали самолёты и цепочки трассеров. Кругом гремели взрывы. Из развороченной носовой башни продолжал сочиться дым, оставляя запах гари. Ветер дул прямо в нос, пронося этот запах вдоль всей палубы. Корпус был покрыт следами близких разрывов, но «Хареказэ» продолжал двигаться, уклоняясь от снарядов, торпед и бомб.
Бросив ещё один взгляд на линкор впереди, Акено спрыгнула обратно на мостик.
— Что будем делать? — спросила Рин.
— Продолжаем движение. Мы почти вырвались.
— Ложись! — раздался крик Мачико.
Прогремел взрыв, отдаваясь эхом в помещениях эсминца. Мэй и Шима вцепились друг в друга, стараясь не упасть, Рин и Акено отчаянно замахали руками, причём первая захныкала от боли в плече, где всё ещё торчал окровавленный осколок.
— Что случилось? Докладывайте! — крикнула командир.
— Это Ирако, — отозвалась рация. — Мы в порядке, но левой зениточке конец.
— Осторожнее там, — попросила Акено и задумалась.
Потеря зенитки — это плохо, очень плохо. Но главной проблемой был линкор. Его надо было как-то обойти, не приближаясь.
— Рин, готовься к манёвру. Будем обходить справа. Мэй, нужен залп торпедами, чтобы Императорский флот к нам не подошёл, — распорядилась Мисаки. — Шима, беглый огонь по американцам.
— Снова постреляшки, да? — Иризаки вытерла кровь с расцарапанного осколками лба. — Мацунага, Химэджи, принимайте целеуказание! Будем бить широким веером!
Через минуту в воду упали торпеды. Акено понимала, что это очень рискованно — выстреливать весь запас — но если «Хареказэ» потопят, то торпеды всё равно не пригодятся.
— Рин, право руля, поворот на тридцать градусов!
— Есть право руля, поворот на тридцать! — откликнулась Ширетоко, поворачивая штурвал.
Очередной взрыв прогремел прямо за кормой. Корабль не просто тряхнуло: — казалось, будто гигантская рука схватила его и хорошенько встряхнула, словно снежный шар. Скорость начала падать, а корабль — всё сильнее заворачивать в право.
— Лево руля, Рин, мы слишком сильно поворачиваем! — крикнула Акено.
— Не могу, руль заклинило! — чуть не плача, ответила Ширетоко.
— Правая машина, полный вперёд, левая — полный назад! — приказала Мисаки.
— Никак нет, у нас проблема, — ответила Марон. — Мы теряем мощность. Хорошо, если вообще ход сохраним.
Акено на ватных ногах подошла к стене и прислонилась боком. Сердце бешено колотилось. Дела шли хуже некуда. Они были под перекрёстным огнём, впереди маячил линкор, а на хвосте сидели катера, причём теперь у них были все шансы добраться до своей цели.
— Командир? — раздался удивлённый голос Мэгуми. — Нас вызывают.
— Полковник? Американцы?
От ответа зрачки Акено резко расширились.
— Это частота нашей академии.
— «Хареказэ», говорит «Мусаши», — произнесла Моэка. — Если вы меня слышите, сообщите любым доступным способом.
В эфире были лишь помехи. Одинокий эсминец, оказавшийся под перекрёстным огнём, молча отстреливался от наседавших врагов. Даже отсюда было видно, что кораблю крепко досталось. И отсутствие связи только всё усугубляло.
— Мике, не молчи! Подай хоть какой-то знак! — не выдержала Чина.
— Это ты, Мока? Что ты тут делаешь?
Это был голос Акено. Но Моэка ни разу не слышала, чтобы лучшая подруга говорила так. В её голосе царила смесь усталости и отчаяния. Даже удивление едва-едва чувствовалось.
— Я пришла за тобой, — проговорила командир, но, сглотнув, постаралась придать своему голосу уверенности. — «Хареказэ», двигайтесь тем же курсом, мы прикроем.
— Никак нет. У нас заклинило руль, а двигатели теряют мощность. Стоим в циркуляции, — ответила Мисаки. — Мока, тут слишком опасно. Уходи, пока можешь.
Моэка переглянулась с Мафую. Капитан второго ранга хищно разглядывала корабли на горизонте, разминая кулаки.
— Что мне делать, Мунетани-сан? — спросила Чина. — Мы не для того пришли, чтобы их бросить.
— Действуй как посчитаешь нужным, — произнесла Мунетани. — Эх, сейчас бы пяток «Гарпунов» или «Шипреков»¹… Мне больше интересно, что это за мошкара. Впервые такое вижу. Я повторю вопрос, курсант Чина. Ты готова взять ответственность за то, что случится дальше?
Моэка склонила голову. Она могла вступить в бой, проливать кровь незнакомых людей, чтобы спасти подругу и её экипаж. А могла и в самом деле развернуться и уйти. Признать, что они опоздали. Будь что будет, она сделала всё, что могла, потому что все остальные медлили.
— Я пойду на всё, чтобы спасти Мике. «Хареказэ», приём, — твёрдо произнесла она. — Мы прикроем вас огнём и бронёй. Я отправлю кого-нибудь на помощь механикам. В крайнем случае возьмём вас на буксир.
— Хорошо, Мока, — в голосе Акено наконец-то послышалась надежда. — Все корабли и самолёты — враждебны и будут бить на поражение. Будь осторожнее.