— А, это… — Акено выдохнула. — Прости, не могу без неё.
— Просто поставь её рядом. Ты сейчас не одна, всё будет хорошо, — Моэка погладила её по голове. — Винтовка никуда не денется, обещаю. И я буду рядом.
Мисаки несколько секунд неуверенно смотрела то на подругу, то на «Арисаку», прежде чем поставить последнюю на пол, прислонив к кровати. Моэка не могла не отметить, что оружие оставалось на расстоянии вытянутой руки.
— Ладно, — Акено взяла её за руку. — Прости. Я уже не знаю, та ли я Мисаки Акено, которую ты знаешь. Не знаю, во что я превращаюсь.
— Всё в порядке, — мягко ответила Чина. — Это всё ещё ты, моя лучшая подруга. Безрассудная, недисциплинированная, но самая добрая и отважная из всех, кого я знаю. Ты просто устала, Мике. Это мне стоило прийти раньше.
— Я и не думала, что ты придёшь, — Мисаки устроилась поудобнее у неё на коленях. — Спасибо. Если бы не ты…
— Не думай об этом. Пожалуйста. Тебе нужно отдохнуть, — Моэка провела тыльной стороной ладони по её щеке. — Если что-то случится, я разбужу. Ты же мне веришь?
— Да.
Акено закрыла глаза и шумно выдохнула, держа её за руку. Черты лица постепенно разглаживались, лишаясь морщин и постоянной настороженности.
Моэка вновь почувствовала, как сердце на миг выбилось из ритма: настолько огромна была между ними разница. Командир «Мусаши» была аккуратна, собрана, в чистой и выглаженной форме без единой лишней складки, как будто только-только надела свой командирский китель. В это же время Акено несла на себе следы прошедших боёв: перебинтованные ладони, мятая и грязная форма со множеством прорех и лишившаяся куска рукава, пятна крови, проглядывающие сквозь прорехи пластыри и бинты, расцарапанное лицо, засохшая кровь под носом, а от растрёпанных волос, по-быстрому собранных в хвост, пахло гарью. Видавшие виды подсумки и кобура с пистолетом на поясе только усиливали впечатление. Мисаки досталось не меньше, чем эсминцу, которым она командовала, однако продолжала держаться и идти вперёд. И что бы ни случилось с ней в этом ужасном мире, командир «Хареказэ» сохранила упрямство и рвение. И Моэка надеялась, что этого хватит не только на то, чтобы вернуться домой, но и чтобы пережить всё случившееся.
Но что было ещё важнее, Акено выглядела расслабленной. Спокойной. Больше не казалось, что она только и ждёт неизбежного момента, когда придётся хвататься за винтовку. Вопреки собственным опасением, она была человеком, просто нуждавшимся в поддержке и заботе. В том, чтобы кто-то поддержал слабеющую веру в завтрашний день.
— Всё будет хорошо, Мике, — прошептала Моэка, прикручивая громкость рации до минимума, чтобы не разбудить подругу раньше времени.
Несколько часов спустя
Поредевшая эскадра следовала за отступившими кораблями. Из-за незапланированной стычки с американцами, ещё более незапланированного линкора и последовавшей неразберихи диверсантам удалось уйти, но теперь разведчики смогли их обнаружить, и корабли Императорского флота снова вцепились в добычу.
Как только линкор обозначил себя, а дальномерщики смогли определить его размеры, Китано решил, что гораздо благоразумнее будет выйти из боя. Это решение себя оправдало: эскадра потеряла в общей сложности два эсминца, последний «Тринадцатый» и четверть авиагруппы. Американцы попытались пойти в атаку и в итоге отступили, потеряв два эсминца и едва не лишившись крейсера и авианосца. Экипаж линкора действовал довольно грамотно и первым делом попытался избавиться от самых опасных врагов. Даже капраз неохотно признал, что если бы не торопливый отход, то его авианосец в лучшем случае стал бы пригоден только к плаванию до ближайшего утилизационного завода.
Теперь двое офицеров стояли на носу и всматривались вдаль. Корабли противника уже виднелись на горизонте, а прямо по их курсу стоял непроглядный туман. Несмотря на своё успешное выступление, противник явно не желал продолжать в бой и был готов рискнуть. По крайней мере, Китано не видел иных причин лезть в непроглядное марево, где легко можно напороться на риф или мину, а то и на подлодку.
— Вы знаете, что это за корабль? — спросил капитан первого ранга.
— Похож на тип «Ямато». Силуэт и размеры совпадают, — произнёс полковник. — Но ни «Ямато», ни «Мусаши» не могли здесь оказаться. И есть только один способ узнать, что это такое.
Командир авианосца вздохнул.
— В этом и проблема. Несколько минут назад пришла срочная шифрограмма, — он заложил руки за спину. — Американцы усиливают натиск на Гуадалканал. Вчера вечером они потопили «Хиэй».
— Я всё равно не собирался везти туда корабли диверсантов. Мы уже убедились, что там небезопасно, — пожал плечами Китано. — Ещё что-нибудь?
— Так точно, — кивнул капраз. — Эскадре приказано прекратить преследование и вернуться на Филиппины. Адмиралу Ямамото нужен каждый корабль.
Вот эта новость была куда хуже. План атаки, почти сформировавшийся в голове полковника, тут же рассыпался. Проклятые девки были почти у него в руках. Он уже представлял, как будет выбивать, выскребать из командира «Хареказэ» информацию, и так не вовремя пришёл этот приказ.
— Меня в приказе упоминали? — спросил Китано, цепляясь за последнюю надежду.
— Ни вы, ни ваши люди, ни Токкэйтай в целом никак не упомянуты, — произнёс капитан. — Вы собираетесь продолжить преследование?
— Преследование? Нет, — полковник покачал головой. — В этот раз я захвачу корабли и возьму в плен диверсантов. Они расскажут всё…
Он сжал кулаки. До цели было буквально рукой подать. Последний рывок — и враги будут под его пятой. А потом… нет, он не будет тянуть до возвращения на базу. Просто отдаст нижние чины своим солдатам и заставит офицеров смотреть. Сначала нужно будет сломить их волю, продемонстрировать, что каждая диверсантка в его, полковника Китано, власти, потом уже можно будет перейти к более тонким методам допроса.
— Я вас понял. Удачи с операцией, — капраз протянул ему ладонь. — И ещё… Кораблю понадобится время, чтобы развернуться. Так что я отправлю авиагруппу, чтобы отработали по кораблям, пока вы будете приближаться. Это всё, что я могу предложить полковник.
— Это больше, чем я ожидал, — Китано пожал протянутую руку. — Подготовьте своих людей, а я займусь своими.
«Хареказэ» и «Мусаши» вошли в туман. Акено, Моэка и Мафую позволили себе немного расслабиться: судя по всему, в этом чужеродном прошлом ещё не додумались до радиолокационного наведения, а значит, можно было не бояться обстрела. Впрочем, Акено гораздо больше боялась самолётов, так что на крыше ходовой рубки дежурила Мачико, вглядывавшаяся в туман поверх очков и время от времени с тоской смотревшая на сломанную мачту, в которую под самый конец боя врезался американский самолёт.
На мостике сейчас было прохладно и сыро: сказывались разбитые окна. И что-то подсказывало Мисаки, что не будь тут установлено современное бронестекло, десятком осколочных ран и сквозняком ни она, ни остальные бы не отделались.
Учитывая, что на «Хареказэ» уцелела лишь одна зенитка, Акено положилась на «Мусаши», отправив туда Шиму и сестёр Кинесаки, которым приходилось совмещать свои обязанности на камбузе с обслуживанием бомбомёта и зениток. У них уже был опыт борьбы с воздушной угрозой, а для оставшейся «Девяносто шестой» на эсминце была Мэй.
— Мы скоро вернёмся домой, да? — спросила Рин. — Командир, чем займёшься?
— Буду писать рапорт. Боюсь, это надолго, — сказала Акено, глядя в пелену тумана. — А ты?
Рулевая ненадолго задумалась.
— Позвоню домой. Поговорю с родными. А потом… наверное, наемся сладостей, — она кивнула сама себе. — Но если нужна будет моя помощь — обращайся. А ты, Носа-сан?
Коко отвлеклась от планшета.
— Я хотела посмотреть один сериал… — неуверенно сказала она. — Если, конечно, у меня не появилась волынофобия. Но сначала помогу командиру с рапортом.
Ей уже было лучше. Со строгим наказом не перетруждаться Минами выпустила-таки Коко из лазарета. И то, ей сперва пришлось убедить командира, что она не будет делать никаких глупостей без самой крайней необходимости.