– Ох ты ж Ожт тебя дери. С каких пор ты подтираешься расшитым в вензелях платочком?
– Это Агнес, – с особой нежностью в голосе проговорил Джонни. – Она вышила… Чтобы часть ее всегда была со мной.
– Все же, женщины – от Скверны, – усмехнулся Томми. – Каждая из них может околдовать…
– Твоя жена тебя не околдовала. Разве нет? – буркнул Калеб, уперевшись локтями в колени.
– И что? Я с ней долго жить не буду. Вот уж дудки, – усмехнувшись, Томми разлохматил еще мокрый чуб на лбу. – Одним днем возьму, да сбегу. Повешу суму на плечо. Вот только меня и видели.
– И оставишь свою Илле? – подтрунивал над ним Джонни.
– Еще чего! Пойдет со мной. Такая корова нужна самому. Она чего в этой дыре забыла? – говорил спокойно Томми, словно дело было давно решенным. Вдруг он нагнулся в сторону и стукнул Калеба локтем в ребро. – Того глядишь, Калеб с нами подастся. Семейная жизнь его вкрай одолела. Только глянь на него – отощал, загрустил, посерел, – потрепал Том его по шее.
– Может, и подамся, – огрызнулся потревоженный от своих дум Калеб. – Тебе-то что?
– Ну и говнюком же ты стал, Калеб. Эх… Найди с кем потрахаться, либо сходи выпей, – посоветовал Томми, со знанием дела ковыряясь в ухе. – Это помогает… Раз уж твоя гордячка тебя не устраивает.
– Иди ты!
– О, как запел! А я ведь говорил. Женитьба и не такое делает.
– Да ладно вам.
– А ты вообще молчи, – махнул рукой на Джонни Том. – Сидишь под юбкой своей жены. Тепло, хорошо и мухи не кусают.
– Вам-то, что мешает?
– Не всем везет как тебе, мой дорогой друг… Если бы можно было жениться на вдовах – никогда бы не женился на той ведьме, которая хозяйничает у меня по дому, – Томми зевнул. – И вот скажи мне, какого Ожта нельзя жениться на овдовевших?
Поднялся ветер, донеся до них странный шум. По улице, торопясь, бежала молодая женщина, поправляя на ходу раздувавшийся парусом передник. За ней, как за матерью-гусыней, бежал выводок детишек. Увидев знакомые лица, женщина остановилась и прокричала.
– Чего расселись! Говорят, там ведьму поймали.
– Ведьму? – переспросил Джонни, и Калеб почувствовал что-то неладное.
– Ведьму! Ведьму! – Довольно заверещали дети.
– О! Может моя Присцилла попалась? Благослови Ожт столь праведное дело! – прокричал радостный Томми, и друзья, переглянувшись, встали и побежали вслед за женщиной.
Бежали они в сторону его дома, и Калеб, предчувствуя что-то нехорошее, отчего-то стал молиться про себя. Он даже думал свернуть и переседеть в лесу, а позже выяснить у друзей о том, что случилось, но Томми крепко ухватил его за рукав, не дав сбежать. Троица выбежала на нужную улицу, и у своего двора юноша увидел толпу, набежавшую почти со всей деревни.
– Ведьма! – раздалось среди людей.
– Сюда! Сюда! – махала рукой женщина, пробираясь в гущу событий.
Плотно толпа окружала скрученную пополам девушку. Сыпались на ее голову проклятья. Кто-то с концов пытался выяснить, что произошло, разглядывая виновницу всей этой кутерьмы. Пленнице удалось разогнуться, и она подняла голову к солнцу.
От ужаса Калеб побелел, не в силах вымолвить и слова.
– Ведьма! – вновь разразилась громом толпа, окружая несчастную священным кругом, и юноша едва не осел наземь.
– Ведьма! Ведьма! – повторили за взрослыми маленькие несмышлёные дети.
========== Скверна ==========
***
Айя… Это точно была она. Двое мужчин держали ее под руки, и девушка кидалась из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. Испугавшись не пойми чего, Калеб подумал развернуться и убежать, но позади него плотным кольцом сомкнулись вновь прибывшие на шум, и ему ничего не оставалось как протиснуться вперед.
– Смотрите все! На эту негодяйку… Что же ты делала в моем доме, ведьма!? – услышал он голос неистовавшей Магды.
С другого конца в толпу ворвался вернувшийся от лавочника Рихард. Он и словом не обмолвился. От его яростного вида люди сами расступались по сторонам, давая ему пройти к пойманной девушке.
– Мы поймали ее в вашем доме, гер Рихард, – отчитался, державший руки Айи мужчина.
– Это та Лешая… – побелев, еле слышно промямлил Томми, тут же прячась за спины близстоящих.
Скоро Калеб совсем потерял его из виду. Джонни увидел Агнес, и, пробравшись сквозь толщею людей к ней, тоже оставил его. Кто-то подтолкнул юношу вперед, и он, сделав шаг в сторону центра круга, едва проглотил ком, подступивший к горлу. От страха он покрылся испариной. Между лопаток пробежала капля пота.
– Господин Рихард, эта мерзавка! Она напала на меня! – завопила Магда и едва не кинулась на Айю с кулаками, вцепившись ей в волосы. Скрученная Лешая метко лягнулась ногой, угодив белокурой праведнице в живот. Та скрючилась по пополам, и один из мужчин, державших Лешую, плашмя ударил Айю по спине. Девушка вскрикнула.
– Прекратить! – прокричал Рихард, оглядывая весь честной народ, и люди подле него притихли. Из-под правой руки старосты вдруг заговорил крестьянин Карл.
– Эта лесная ведьма, гер Рихард. Зуб даю! Это из-за нее у нас какой год нет урожая.
– Из-за нее у меня куры подохли! Шельма! – закричала старуха.
Вновь толпа взорвалась от негодования. В воздухе пролетел ком земли, угодившей девушке в лицо. Отряхиваясь, та зашипела то ли от боли, то ли от унижения. Вновь она попыталась освободиться, но ей лишь больнее вывернули руки.
– Тишина! – прокричал Рихард, толкая людей подле себя. – Тишина! – Вновь прокричал он.
Стадо обезумевших баранов послушалось и даже расступилось, позволив ему как следует разглядеть виновницу всей этой шумиху. В круг толпы вошел староста Гувер. За ним появились и другие три старосты деревни. С другого конца в гущу событий протискивался священник, и люди окончательно стихли. Державшие ведьму мужчины нагнули девушку вниз, видимо, пытаясь выразить свое уважение к столь почтенным людям, и Рихард поднял руку, приказывая ее отпустить. Выпустить ее не выпустили, но хватку все же ослабили.
– Что произошло? – грозно спросил Рихард, не менее грозно разглядывая красивую совсем молоденькую девушку, вызвавшую на себя всеобщий гнев.
– Эта негодяйка! Она проникла в дом, – шипела сквозь поджатые губы Магда, тыча в Айю пальцем. – Я услышала, как кто-то звал вашего сына по имени, а потом… Я пошла в сарай, а там она! Кто знает, чего она хотела! Чертовка, отвечай, зачем ты пришла!? – вновь прошипела Магда, и, не имея другой возможности защититься, Айя плюнула в нее.
– Я не чертовка! Ай… – вновь вывернули ей руку, и Лешая зажмурилась от боли.
– Прекратить! – прокричал Рихард. – Отпустите ее.
Наконец-то мужчины выпустили несчастную девушку, и та, испуганно оглядевшись, подняла свои темно-янтарные глаза на Рихарда.
– Кто ты? – спросил он.
– Я… – Лешая потерла болевшую руку. – Айя…
– Это названная дочь Франциска, – из толпы вышел мужчина, седой, с аккуратными подкрученными усами. Это был лавочник. Он обеспокоенно посмотрел на девушку и чуть тише добавил. – Дочь Лешего. Рихард, она точно не хотела ничего пло… – по толпе опять пополз ропот, и Рихард вновь поднял руку, не дав ему договорить.
– Что ты здесь делаешь? – строго спросил он, пытаясь разобраться во всей этой сумятице.
– Что ты делала в моем доме! Отвечай? – кудахтнула из-за его спины невестка.
– Готфрид, уйми свою дочь… – вновь призвал Рихард к порядку.
– Успокойся, Магда.
– Она напала на меня!
– Я не нападала! Я… Я просто искала Калеба, – озираясь по сторонам, прокричала Айя.
Она не сделала ничего плохого, и теперь не понимала, отчего все так грозно смотрят на нее. Айя просто хотела увидеть Калеба, чтобы сказать, что любит его, и что отец согласился уйти вместе с ними в город. Девушка пришла к нему домой. Его там не оказалась, но, томясь от нетерпения рассказать столь радостную новость, она решилась остаться и дождаться его. Она понадеялась на то, что в доме ее любимого ей ничего не угрожает. Любовь отбила прежнюю осторожность, и она, нежась в сладких мечтах о новой жизни, прилегла на сеновал. Очнулась от своего забытьи девушка, когда белокурая сумасшедшая вцепилась ей в лицо, вопя что есть мочи.