– Я ни на кого не нападала! Я не ведьма! Я хотела увидеть Калеба…
– Врешь… Зачем тебе понадобился Калеб? Не бось ты хотела заколдовать его, ведьма? Ожт против колдовства! – крикнула толпе Магда, и ей в ответ раздались согласные возгласы.
– Верно.
– Что за бредни, синьора Магда… – Покачал головой лавочник.
– А может и не бред. Вдруг это она околдовывает скот и мужей деревни! То-то весной все померзло.
– А нынче все сохнет! – зашептался кто-то поблизости.
Раскудахтавшись в причитаниях, люди опять уподобились курам, в чей курятник наведалась лисица. Все это ему было уже знакомым, и Рихард, нахмурив брови, медленно оглядел всех своих соплеменников, остановившись на Лешей. История была странной. В ней нужно было разобраться, и он в какой раз призвал людей к порядку.
– Зачем тебе понадобился мой сын? Зачем тебе нужно было увидеть Калеба? – спокойно спросил Рихард. В колдовство он совершенно не верил, а оттого и ничуть не боялся лесной гостьи. Перед ним стояла напуганная девушка, растрепанная от грубости людей, дочь юродивого – всего-то. Все ополчились против нее, и Рихарду, вспомнившему свою жену в роковой день казни, стало ее искренне жаль. – Отвечай.
– Я…
– Просто ответь…
– Мне нужно было с ним поговорить, – сказала нахмурившаяся Айя. Зло она поглядывала в сторону Магды, ширя ноздри от негодования. Спросивший ее мужчина, видимо, отец Калеба, ждал еще каких-то слов, и она, отчасти покраснев, призналась во всеуслышание. – Мы… Мы… Мы любим друг-друга.
Толпа опять заволновалась. Задние ряды переспрашивали у передних. Люди переливали услышанное изо рта в уши, передавая по кругу, и, слыша странные, порой унизительные себе, пересуды, Магда опять зашипела.
– Она лжет! Лгунья…
– Именем Ожта остынь наконец, – каркнул на нее Рихард, и, посмотрев на него исподлобья, невестка опять смолкла. Запричитали остальные старосты, требуя тишины. Роль допрашивающего они, не сговариваясь, всецело оставили Рихарду, коль уж речь шла о его сыне.
– Так… Ты и мой сын знаете друг-друга?
– Да…
– Кого вы слушаете! – Не унималась молодая жена Калеба.
– И вы с ним любите друг-друга?
– Да…
– Как… – сощурился Рихард, пытаясь узреть зерно истины в громких словах девушки. Он надеялся, что это все какая-то выдумка, но Лешая твердила о своем.
– Как… – Айя подбирала слова, но, выпрямившись, смело заявила. – Как те, кто вошел в круг. Как мужчина и женщина.
– Клевета!
– То-то мальчонка все в лес бегает! – хмыкнул один из стариков, чей дом находился на окраине.
– А говорят, он жениться не хотел. Ну понятно…
– Он на днях-то… Смотрю, как перепрыгнул мой забор, да в лес…
Поджав губы, Рихард тяжело посмотрел на Айю. Взгляда она не отвела, бесстрашно расширив ноздри, но он все равно сомневался, что Лешая говорила правду. Одного совпадения в том, что девушка жила в лесу, и в том, что Калеб туда частенько наведывался, ему, в отличии от всех этих людей, было недостаточным. Уж он прекрасно знал, чем могли закончиться обвинения в связи на стороне от жены. Если она и вправду была любовницей его сына…
Скверна его дернула оглядеть ее с ног до головы. Рихард заметил на дубленом жилете девушки разные пуговицы. Одна была точно такой же, которую Магда недавно нашла в сарае. Круглой и резной. Туда же и пришла Лешая, зная по-видимому, где искать его сына… Медленно он перевел взгляд на невестку. Та, очевидно, тоже сопоставила все это, оттого и бесновалась столь неистово. Встретившись лицом к лицу с соперницей, Магда готова была испепелить Лешую лишь взглядом.
Ну и заварил дурачок Калебу кашу! И надо было девчонке прийти прямо в дом, когда там осталась одна Магда. Уж он, Рихард, точно не стал звать всю эту толпу, решив все по-тихому. Мужчина винил всю эту троицу, поднявшую шумиху. И ведь… Сейчас, даже если он посмотрит своими черными глазами в глаза каждого, кто присутствовал здесь, круг толпы не разомкнется. Пути назад не было. Они услышали слишком много, а потому оставалось лишь идти вперед напролом. Если он попытается замять все, толпа сама найдет виноватых, а он этого не мог допустить, понимая, что судьба Калеба теперь висела на волоске…
За спиной невестки, в толпе, Рихард увидел напуганное бледное лицо сына и до боли стиснул челюсти, сокрушенно понимая, что в жизни его, возможно, был не один роковой день.
– Калеб! Иди сюда, – удрученно прошипел сквозь зубы Рихард, и толпа затолкалась, выплевывая юношу в центр круга. Вновь отцу пришлось поднять руку, чтобы утихомирить рокот. – Знаешь ли ты эту девушку? – жестко спросил он, чувствуя как внутри клокочет сердце.
Метая громы и молнии, Рихард требовал ответа. Никогда в деревне его таким не видели. Калеб испуганно посмотрел на Айю. Она вроде даже обрадовалась, увидев его. Девушка улыбнулась, ожидая, что сейчас Калеб защитит ее от всех этих людишек, сказав всю правду, но он, почти что зелёный от страха, отвернулся. Задрожав от тяжелого взгляда отца, от всей этой шумевшей толпы, жаждавшей знать правду… Калеб, сын Рихарда, еле слышно отрекся.
– Н-нет.
– Калеб?! Калеб! Что ты говоришь? Это я… Айя, – боясь, что он не узнал ее, Айя решилась было подойти к нему, но ее грубо схватили за шкирку, порвав рубашку у ворота. – Калеб!
– Отпустите ее, – через плечо бросил Рихард, надвигаясь на сына. Ее выпустили, но в этот раз лишь потому, что к девушке приблизился священник и, зашептав молитвы, вывел круг подле нее. – Эта девушка говорит, что любит тебя, а ты любишь ее. Как мужчина и женщина. Правда это или нет?
– Я… Я… Отец… Нет, отец… – не знал, что ответить Калеб, бубня себе под нос, и Рихард, презирая всю эту его трусость, все понял.
– Она клевещет. Клевещет! Она ведьма, – подогревала людей очнувшаяся Магда, и кто-то, подцепив увесистый камень с земли, запустил им в Айю. Девушка увернулась в сторону.
– Ведьма!
– Прекратите! – пробасил дородный староста Гувер, бывший куда выше Рихарда, и его послушали.
– Нет! Она – ведьма. Она хотела напасть на меня и околдовать вашего сына, гер Рихард. Кого вы слушаете. Ведьма! – пуще прежнего завопила Магда, не давая никому и слова вставить.
Не вытерпев, Айя что-то сказала ей, и, сорвавшись с места, страдалица Магда вцепилась ей в лицо. В ответ Лешая порядком растрепала ей косы, прежде чем Рихарду удалось их расцепить. Собой он прикрыл дочь Франциска, но Магда, позабыв о своей праведности, все кидалась из-за спины и случайно даже расцарапала ему щеку.
– Калеб, успокой свою жену, – прорычал Рихард, оттаскивая не менее бойкую Лешую в сторону.
– Жену? – тихо переспросила вдруг присмиревшая Айя, цепко вцепившись в грудь Рихарда.
Она недоуменно глядела то на Калеба, то на Магду, и Рихард, услышавший ее тихий беспомощный вопрос, почувствовал как что-то сжалось внутри него. Он лишь взглянул на Лешую. Девичьи глаза заслезились от отчаяния, боли, непонимания. Вцепившись в сукно своей рубашки, Айя сжала кулачок на груди, пытаясь успокоить разрывавшееся на части сердце. Взгляд у неё стал мутным. Она провалилась глубоко внутрь себя и, казалось, стала задыхаться от жестокой правды, которую узнала. Рихард все понял… Проницательности ему было не занимать. Дочь Франциска не просто была любовницей его сына. Она ничего не знала о его жене. Неужели Калеб мог так поступить!? Ведь он знал: предательство – самый страшный из грехов… Со злостью Рихард посмотрел на своего отпрыска, натворившего дел…