Выбрать главу

Мужчина сжал зубы. Он был зол, но злобой было делу не помочь. В толпе кто-то уже рассказывал, что Калеба часто видели возвращавшимся с Лешей стороны. Кто-то снова говорил о том, что молодой муж не любит свою жену. Над его семьей сгущались тучи, и Рихард в ужасе понял, что все зависит от него и… От нее – Лешей. Раз уж Калеб не нашел в себе смелости сказать правду, возможно нужно было лишь найти силы и смелости, чтобы солгать. Вновь он поднял руку.

– Возможно девушка что-то перепутала, – прокричал он. – Дитя, ты уверена, что была именно с этим мужчиной?

– Д-да, – ответила растерянная Айя, не видя ничего вокруг себя. Толпа опять зароптала, но девушка продолжала говорить сквозь слезы, и люди стали шикать друг на друга, чтобы услышать ее слова. – Калеб… Скажи им. Не молчи… Ты… Ведь говорил, что…

Калеб старался не смотреть на Айю, но не удержался. Заплаканные глаза умоляли его о том, чего он никак не мог сделать. Признаться при всех в том, что он был с ней, означало подписать себе смертный приговор и умереть в ужасных мучениях. Рот его искривился от испуга, и юноша едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Он нервно дернул головой, увидев всю ярость отца и толпы, что вот-вот могла на него обрушиться, и тихо пробубнил себе под нос.

– Э-т-то… Это н-неправда, – уткнулся он в землю, отрекшись от своей любви, от своих слов, сказанных в лесу, в третий раз, и проклятия толпы вновь обрушились на Айю.

– Да? А что ж она тогда тебя по имени акает, – вдруг прокричал лавочник, но его никто не услышал.

В стороне Магда с неподдельной яростью смотрела на какую-то дикарку. Она подмечала каждую мелочь. Теперь ей было понятно, почему в костюме Калеба она находила всякую требуху из леса, будь то кора или маленькие веточки. Пока она ждала его дома, он кувыркался по каким-то кустам с этой… С этой…

Губы ее от тяжелых дум сжались, исчезнув с лица. Она постарела на несколько лет, и теперь лишь зло смотрела на свою соперницу, опозорившую ее, и сдерживалась, чтобы не вцепиться ей в глотку. Она была из уважаемой семьи в отличии от этой сирой девки. Она была набожной и соблюдала все обычаи круга, а кто была эта безродная приблуда!?

Нахалка! Она пришла в сарай, к ее мужу. Бесстыдница. И что же он нашел в этой замарашке? Пойманная девушка была, конечно, красива, отчего ей было особенно больно. Она тоже была красива и одета многим лучше. Как же ей было больно. Чем больше Магда смотрела на чужачку, тем больше не могла поверить, что ее в глазах мужа затмила какая-то бродяжка. Нет. Не могло быть так… Как же она ненавидела ее. Не Калеба, а Айю. Это она околдовала ее мужа. Из-за нее он не делил с ней ложа. Из-за нее он отвернулся от своей законной жены. Ведьма! Ведьма! Ведьма!

– Ты знаешь, кто такой Ожт? – тихо спросил Рихард. Девушка неуверенно кивнула головой. – Знаешь ли ты, что тех, кто совершает страшный грех измены, ждет жестокая казнь? – Айя подумав, опять кивнула головой, не понимая, с чего мужчина заговорил про злого бога деревни. – Подумай хорошо… Ты и вправду была с моим сыном, мужем синьоры Магды, как мужчина и женщина? Подумай, не перепутала ли ты его с кем… Подумай хорошо. Его могут забить камнями, а тебя выпорят за то, что ты была с женатым.

Айя вновь хотела прокричать, что ничего не перепутала, что она любила Калеба, а он любил ее, но… Ей вновь напомнили о жестокости людей, которые могли забить человека камнями, лишь потому что у них так принято. Она в ужасе посмотрела на Калеба, ожидая каких-то слов, объяснений от него… Тот снова отвел взгляд в сторону. Как же больно ей было. Сердце рвалось на части. Ей хотелось убежать в лес, к отцу. Вцепившись в грудь Рихарда, она плакала… Почему. Почему он ничего ей не сказал? Как долго он был женат? Он же говорил, что он с ней. Только с ней… Из-за этого он хотел бежать?

Ее щеки обожгли самые горючие слезы, а голова стала тугой и тяжелой от нахлынувших мыслей. Она вновь посмотрела на стоявшего перед ней Рихарда. Тот не торопил и ждал, всем своим видом давая понять, что Калеб мог умереть только от ее слов. Мужчина мягко кивнул головой, будто подтверждая это, а значит, ей ни в коем случае нельзя было говорить правды… Как бы больно ей не было.

Она долго смотрела в темные глаза Рихарда, словно без слов пыталась все рассказать. Она просто полюбила его сына всей душой, всем сердцем. Она не сделала ничего плохого и… Не хотела ничего плохого. Никому, даже предавшему ее Калебу. Она ведь даже готова была оставить лес ради него, и даже не смотря на его отречение, она все равно готова была спасти его… Ради своей любви.

Сотрясаясь от рыданий, девушка покорно склонила голову.

– Я… обозналась, – всхлипнула Айя, сказав то, что от нее требовали, и, прикрыв глаза, Рихард вздохнул.

Она все поняла. Бедное смелое дитя… Она спасла его сына. Теперь оставалось вытащить ее из рук этой огалтелой толпы. Его охватило чувство небывалой благодарности, но про себя он подумал, что Калеб ничего этого вовсе не заслужил.

– Да простит тебя Ожт за это, – проговорил он во всеуслышание, но Лешая почувствовала, как он сочувственно сжал ее плечи. Хоть кто-то не испытывал к ней злобы, и от этого ей стало незначительно легче. Рихард наконец отошел от нее.

– Тишина! – закричал Рихард на людей. Он готов был сказать своё последнее слово, и люди, знавшие его, как человека честного и благородного смолкли. В живом круге стало неимоверно тихо. Лишь слышались тихие всхлипы Лешей. – Раз все выяснилось… Мое мнение, Айю, дочь Лешего, нужно отпустить, – выполняя роль ведущего, он обратился к стоявшим в стороне другим старостам из совета. Медленно они закивали головами. – Ее отец безумен. Всем известна история несчастного Франциска, – перекрыл Рихард своим голосом поднявшийся шепот. – Видно, дочь отчасти переняла его недуг… Вот и сочинила какую-то небылицу. Может, девушка действительно видела моего сына в лесу, – признавал Рихард. – Он часто ходил туда с друзьями. Франциск был одним из нас. Он никогда не причинял нам вреда…

– Верно…

– Не причинила и его дочь, – продолжал прерванный Рихард. – Ее место в лесу и дело с концом. С согласия жителей деревни ее можно будет допустить на одну из проповедей пастора Крайса, чтобы впредь девушка знала о правилах в круге. Нам стоит помнить, что когда-то Ожт ввел в своей круг дитя Скверны, не побоявшись зла, позволив навсегда остаться сему творению в кругу. По его образу и подобию тоже самое можем сделать и мы. Да прибудет Ожт с нами…

Рихард закончил, и ещё долго над головами летал его железный, строгий голос. Кто-то из них кивал головой. Кто-то вывел круги в воздухе. В словах Рихарда было много правды, и некоторые, перешептываясь о Франциске, были готовы согласиться с тем, чтобы отпустить юродивое дитя восвояси. Правда… Были и несогласные.

– Нет, – зашипела подавшая голос Магда. – Она солгала о моем муже. Она – лгунья!

– Да будет тебе, Магда, – вставил Джонни.

– Будет? Моего мужа могли казнить из-за ее слов, ведь каждый знает, что неверный супруг скверен в своей измене! – нервно она развернулась на пятках и прошлась мимо людей. – А если бы это был твой муж Агнес? Твой Присцилла? Кто знает, что она хотела сделать! Нет большей Скверны, чем ложь! Разве не так написано в книге круга? – обратилась Магда к священнику.

– Верно. Так повелел Ожт.

– Ты преувеличиваешь, Магда, – нахмурив брови, загородил собой Айю Рихард. Лешая, ничего не понимая, казалась совсем потерянной. Все, что она чувствовала, это бездонную и нескончаемую боль, терзавшую ее душу, и ей было все равно, что происходит вокруг. Украдкой она посмотрела на Калеба, но горячие слезы размыли его лицо и силуэт.

– Вы верите ей, гер Рихард? Вы готовы были поверить ей и дать казнить своего единственного сына? – подначивала Магда. – Уж не околдовала ли она вас, пока вы стояли подле этой ведьмы? – в толпе послышался одобрительный шепот. – Кого вы защищаете? Ту, которая пыталась оболгать честного мужа? Мы праведники и живем праведно в кругу, пока кто-то пытается очернить нашу паству! Скверну можно очистить лишь одним способом. Ожт именно для этого свел нас всех сегодня, а не для того, чтобы мы вновь позволили Скверне войти в круг.