Вконец измотанный более чем двухсменной работой, Пармутов приехал на дачу в воскресенье. Он с удовольствием нарубил дров, натаскал воды из родника, навел порядок на садовом участке, и тут он вдруг совершенно неожиданно определил, что ему надо сделать. Во-первых, следовало уйти от конструкции матриц с шестигранной вставкой. Второе. Нужно было найти пути расширения допусков на изготовление инструмента. Третье. Ни в коем случае не менять весь инструмент, а только одну матрицу, которая вышла из строя. Мысли Пармутова были четкими и чистыми, как родниковая вода, за которой он ходил за три километра. «Верно говорят, подумал он, что изобретать всегда легко: надо лишь знать то, чего ты хочешь».
Прошло не так много времени, и у группы появились первые результаты: решение трех проблем было найдено. Все в целом сулило резкое снижение трудоемкости при изготовлении инструмента и повышение эксплуатаций. Пармутов позвонил директору, доложил ему, как всегда, несуетливо, по-деловому, с волнением представляя себе его реакцию. Доложил и удивился: Никаноров не откладывая, принял решение — обсудить результаты ударной группы.
На совещание собрались почти все главные специалисты завода. Окинув взглядом последнего участника, прибывшего в точно назначенное время, Никаноров начал совещание:
— Товарищи, я уверен, если мы в ближайшее время пустим простаивающие у нас десятки импортных станков — завод начнет выполнять программу. А ввод АПР — агрегата продольной резки, гальванических агрегатов упрочит наши позиции. — Никаноров посмотрел на Пармутова и сказал:
— Пожалуйста, Василий Владимирович, расскажите о наших реальных возможностях.
— Они, Тимофей Александрович, — встав, начал Пармутов, — эти реальные возможности связаны с потерей нескольких пунктов качества. Инструмент будет не высшего, а высокого качества. Мы, теперь уже можно сказать, имеем на сегодня схему расположения инструмента частично упрощенной конструкции. Трудоемкость изготовления одного комплекта составляет не как по фирменной схеме двести шестнадцать рублей, а всего сто шесть рублей. Думаю, мы начинаем выходить из кризиса. Теперь все будет зависеть от инструментального цеха. А импортным станкам, что в холодновысадочных цехах, долгая бездеятельность не грозит. Они будут работать. — Объяснив, что к чему, Пармутов сел.
Было заметно, как лицо директора расправлялось от морщинок, добрело, он перевел взгляд на Яктагузова, доверительно улыбаясь, сказал:
— Надеюсь, не подкачаете?
— Не хотелось бы. Однако вот что нам требуется.
Яктагузов, как всегда опрятно одетый, подтянутый, был заметно чем-то расстроен, хотя и пытался не показывать этого. Ему хотелось ответить директору весомо, обнадеживающе, к сожалению, аргументов для такого ответа не было. И, сказав как-то невнятно обычное «постараемся», с ужасом представил, какой это большой груз изготовить сверх плана целую партию нового инструмента, глубоко вздохнул, потом поразил всех своей краткой речью.
— Обстановка такова. При имеющемся у нас плане мы загружены уже на сто процентов, чтобы обеспечить работу импортных, пятипозиционных гаечных автоматов в три смены — инструмента требуется на полтора миллиона рублей. Расчеты точные. Но жить по ним, считаю, не реально. Мощность нашего участка, который обеспечивает инструментом все холодно-высадочное оборудование завода, составляет восемьсот тысяч рублей. Инструментальное же производство цеха немногим превышает два миллиона рублей. Таким образом, чтобы добиться роста инструментального производства в 1,7 раза — это в соответствии с обстановкой, то нам потребуется следующее: площадей — пять тысяч квадратных метров, двести единиц оборудования и более четырехсот квалифицированных рабочих.
Не предлагая Яктагузову сесть, поднялся Никаноров.
— Честно говоря, особо радостного мы и не ожидали услышать. И в этом вины инструментальщиков не видим. Для нас, — он немного помолчал, — для нас главное — знать точную обстановку, реальное положение дел. То, что вам требуется, подтверждено расчетами. Но теоретические расчеты и практика — это не одно и то же. Для нас ваши расчеты, Леонид Борисович, что мертвому припарка. Они ведут нас не в голубую даль. Но позвольте спросить: что реально предлагаете вы? — слегка нахмурясь, спросил директор.