— «Журавль»! Цель приближается к зоне пуска. Подтвердите боевую задачу.
«Журавль» не ответил. Между тем цель приближалась. Вероятно, решение открыть огонь придется принимать самостоятельно.
— «Журавль», — повторил он, — подтвердите пуск.
— «Стриж», — отозвался полковник Ули, — сопровождайте цель.
В наушниках — шорох эфира. Паулю казалось: потеряй он секунду, и будет непоправимо поздно. Он провел рукой по лбу и почувствовал липкий холодный пот. Приказал приготовиться к пуску первой ракеты. И тут же слева послышалось:
— Угол возвышения — девять, азимут — сто сорок пять, расстояние — сто.
Остались считанные мгновения.
— Уничтожить цель при входе в зону!
Секунда, другая… На командном пункте, на стартовых площадках все замерли. Офицер-наводчик поймал импульс цели в перекрестие визира.
— Разрешите пуск?
— Пуск разрешаю! — ответил Пауль.
Еще момент — и ракета взвилась бы над лесом, но неожиданно прозвучал резкий голос полковника Ули:
— «Стриж», я — «Журавль». Пуск отменяю: в зоне контрольные цели. Молодцы, действовали отлично!
Пауль повторил приказ. Разгоряченным лбом прислонился к столу. Мысли его начали постепенно успокаиваться. Он чувствовал удовлетворение от своей работы. Ракетчики всегда начеку. Теперь на свежий воздух. Он с трудом поднялся, повернул ручку — и зеленовато-желтый глаз экрана погас.
Поднимаясь по лестнице, Пауль заметил, как дежурный офицер включил голубоватую лампочку под потолком, услышал оживленный разговор сбросивших напряжение операторов. Он вышел в тихую осеннюю ночь.
Снаружи на землю по-прежнему давили свинцовые тучи. Лес был погружен в темноту, словно в темную воду. Пауль жадно хватал прохладный и сочный лесной воздух, с трудом приходя в себя. Прежде такой усталости не было. «Наверное, дают о себе знать годы!» — подумалось вдруг. Он направился к ближайшей стартовой площадке, захотелось поговорить с ракетчиками, с кем был связан все это время тревоги невидимой цепью. По площадке поспешно двигались люди. Ракета, подхваченная транспортерами, исчезла в подземном хранилище. Оставалось только натянуть чехол на опущенные направляющие пусковой установки. Он подождал, пока бойцы развернут над шахтой редкую проволочную сетку с позвякивающими жестяными листьями, но не стал отвлекать их. На стартовую площадку опустилась тишина и темнота.
Со стороны равнины небо начало светлеть. Облака сползали к югу. Ночь уходила. Звонить домой было слишком поздно, а возвращаться — слишком рано… «Нет смысла будить Сабину», — подумал Пауль и направился в штаб. Дежурный офицер сообщил ему, что жена несколько раз звонила, последний раз — час назад. «Ну теперь-то уж заснула!» — прикинул Пауль.
Он решил отдохнуть на диване у себя в кабинете. «Когда рассветет, махну домой пить кофе. Никто не варит кофе так, как Сабина». Потом они вместе выйдут из дома, как обычно, дойдут до развилки: она отправится в школу, а он снова к своим ракетам.
5
Любовь Сабины — самое дорогое, что есть у него в жизни. Разве он стал бы ракетчиком без ее помощи и понимания? Сабина ради него от многого отказалась. Почему он до сих пор так мало думал о ее самопожертвовании?
— Моя жизнь имеет смысл только рядом с тобой, — говорила Сабина.
Она не отчаивалась даже в первые годы, когда ей было особенно трудно. На такую самоотверженность вряд ли способна другая женщина.
«Как мы, мужчины, особенно военные, должны быть признательны нашим женам! — думал Морару. — Правда, таких женщин, как Сабина, немного».
Тогда, в годы их молодости, важным и почти единственным условием было, чтобы двое любили друг друга. Тогда женщина ехала в любое место — на край света, в глубину гор или в глушь лесов, в любую пустыню, — и всегда они оставались неразлучными, неразделимыми… «Не знаю, но и сейчас должно быть так же!» — заключил Пауль Морару. И все же нынешние девушки как-то самозабвенно любят город, надеются найти там более полнокровную и красивую, а на самом деле более легкую жизнь. О какой любви может идти речь, если они отворачиваются, как только узнают, что офицеру суждено служить не в городе, а в другом месте? «Куда? Туда? Почему я должна губить там свои молодые годы? Давай останемся в городе!» И вот добираются бедные молодые офицеры, только что вышедшие из училищ, преодолевая столько километров, иногда пешком, в город, к ним. В промежутках между тревогами или после суточного дежурства в подразделении, поздно вечером или рано утром они в пути. Больше времени проводят в дороге, чем дома. Сколько же времени они бывают вместе? И что это за жизнь, если он мучается здесь, в гарнизоне, а она ждет его в городе? А ведь здесь теперь квартиры в новых домах со всеми удобствами, с цветами под окнами, выходящими прямо в лес!