— Что тут сказать? Надо проверить.
— Поэтому я тебя и вызвал. Возьми письмо, разберись, в чем здесь дело. Боюсь, не обойдется без суда офицерской чести, — заключил полковник.
— Разберусь и доложу, товарищ полковник, — ответил Даскэлу и, козырнув, вышел из кабинета.
Когда он пришел в роту, солдаты обедали, а офицеры, как обычно, уточняли план занятий на вторую половину дня. Окна в комнате, где собрались офицеры, были открыты настежь. Свежий, душистый воздух заполнял все уголки. У себя в кабинете Даскэлу окно закрыл, повесил фуражку, сел за рабочий стол. Долго и задумчиво он смотрел перед собой, будто на белом экране стены искал ответ на вопросы, появившиеся в связи с переданным полковником письмом.
На опустевшем плацу было тихо. В кабинете прохладно и сумрачно — косые красноватые лучи солнца только под вечер освещали это крыло здания. Прямо под окном рос куст сирени. Сейчас сирень бушевала, и нежный сладковатый аромат проникал даже сквозь закрытое окно. С тех пор как зацвела сирень, Даскэлу держал окно закрытым, так как дурманящий запах отвлекал его от суровых забот, навевал воспоминания. Даже не видя сирени, он знал: она там, за окном, раскинула свои провисшие до земли, нагруженные цветками ветки. Куст, густой и высокий, как орешник, кое-где уже сверкал обломанными ветками. Сирень зацвела неделю назад. Именно Кэрэушу, каждый день уходя со службы, обламывал по ветке. И вот теперь это письмо…
Даскэлу некоторое время сидел, собираясь с мыслями. Потом достал из ящика стола папку, раскрыл ее и снова задумался. Придется заниматься расследованием по письму. Накануне он написал характеристики на офицеров роты: старшего лейтенанта Драгомира, лейтенантов Костю и Кэрэушу. Сейчас он вытащил их из папки, перечитал. У Кэрэушу отличная характеристика. Комиссия, подводившая итоги соревнования в части, неожиданно для всех присудила взводу Кэрэушу звание лучшего подразделения.
Даскэлу опять развернул письмо, откинулся на стуле, но читать не стал, а долго смотрел на немую белую стену.
Как случилось, что взвод Кэрэушу занял в части первое место, а взводы Кости и Драгомира — только четвертое и пятое места? В целом его работа получила высокую оценку во многом благодаря взводу Кэрэушу, который так неожиданно вырвался вперед. «Что же здесь соответствует истине?» — спрашивал себя Даскэлу, опять, возвращаясь к письму.
Капитан вспомнил, как восемь месяцев назад в часть прямо из училища прибыл Георге Кэрэушу, которому только за месяц до этого, к 23 августа, присвоили звание лейтенанта. Даскэлу ждал молодого офицера с нетерпением, потому что в одном из взводов его роты не было командира. Он обрадовался, ознакомившись с делом лейтенанта. Кэрэушу закончил учебу четвертым по успеваемости в своем выпуске.
Когда же Даскэлу увидел своего нового командира взвода, то по-настоящему расстроился. Кэрэушу совсем не походил на офицера. Правда, держался он с достоинством, форма на нем сидела аккуратно, он, безусловно, сознавал всю ответственность, которая теперь на него возлагалась. Лейтенант был невысокого роста, хрупким, узкоплечим, с лицом скромного подростка. Фуражка, казалось, была ему велика, а на носу примостились большие серо-голубые очки. Даскэлу горько смерил его взглядом и, сдерживаясь, чтобы не выказать своего разочарования, спросил:
— Вы когда поступили в училище?
— Сразу после лицея, товарищ капитан! — отрапортовал Кэрэушу. — В девятнадцать лет я решил стать офицером. А потом, у нас в семье четверо детей…
«Хм! — сокрушался Даскэлу. — Решил стать офицером! А посмотрел бы на себя!.. Конечно, — думал он, — армия сейчас — это техника, интеллект, специальная подготовка, математика, электроника. И все же офицер должен быть офицером!» Он посмотрел на Кэрэушу, поймав его взгляд за тонкими, дымчато-лазурными стеклами очков. Глаза лейтенанта, черные и блестящие, светились умом и энергией, взгляд был теплым, глубоким и спокойным.
«Он же почти одного возраста с солдатами! — прикинул капитан, представляя Кэрэушу ожидавшему его взводу. — Они не будут принимать его всерьез». Солдаты во взводе подобрались рослые, крепкие, как по заказу. «Трудно ему придется! — Даскэлу не мог представить себе Кэрэушу в роли командира. — Да, прибавится и мне заботы!»
На второй день это его впечатление укрепилось, когда Кэрэушу появился среди офицеров. Сам Даскэлу, командир роты, — высокий, сильный, с тяжелой поступью; старший лейтенант Драгомир — широкогрудый, с обветренным лицом, на голову выше всех солдат; лейтенант Костя — осанистый, с горделивым взглядом, решительный, смелый. И рядом — Кэрэушу, ходит, как будто земли не касается, застенчив, и эти очки…