— Как бы ни получилось, Перри, это к лучшему, — сказал он, словно знал. — Тебя сделают новой. Доктора тебе помогут. Они позаботятся о тебе. Тебе будут давать лекарства, это тебя исправит. Да, у психбольниц плохая репутация. Но они скорее помогают, чем вредят, особенно, таким, как ты. Сначала будет страшно, но тебе помогут. Будешь как новенькая.
— Уверен, Макс? — сказал кто-то.
Голос поражал, ведь был знакомым. Волоски на моих руках встали дыбом. Он был низким, насыщенным, глубоким.
И недовольным.
Максимус вздрогнул и повернулся к двери. Он закрывал мне обзор, и я вытянула шею, чтобы увидеть, кто еще в комнате.
Я увидела, что Ада прошла к кровати, глядя на меня и о чем-то предупреждая. А потом Максимус потрясенно сказал:
— Что ты здесь забыл? — и он отодвинулся достаточно, чтобы я увидела Декса на пороге.
Комната медленно кружилась. Я не могла дышать. Глаза расширились и так застыли. Тело напряглось. Сердце сжималось от миллиона эмоций, которые я даже не могла назвать.
Декс. Мой Декс. Мой Декс, разбивший мне сердце. Он был в моей спальне.
Он выглядел старше. Мой разум все еще пытался осознать, но я отмечала детали. Время застыло.
Его плечи казались чуть шире, руки были крепче, это подчеркивала черная футболка, влажный плащ был перекинуть через руку. Я не знала, почему думала, что он похудеет от горя. Наивная. Его лицо тоже было другим. Кольцо в брови пропало, тонкий слой щетины показывал, что он брился каждые пару дней. Ему это шло. Глаза были теми же. Темно-карими, блестящими и невероятно напряженными.
Он не двигался, только стоял там. На лице его удивление сменилось возмущением, а потом гневом, пока он смотрел на меня, воспринимая печальный вид.
А потом он начал действовать. Он ворвался в комнату, дико размахивая руками, дошел до Максимуса и почти достал до его лица. Только Максимус был выше.
— Что это такое? — вопил Декс, дико размахивая руками. — Что ты с ней делаешь?
— А это что такое? Что ты такое? Зачем ты здесь? Тебя не должно быть! — сказал Максимус, не отпрянув.
— Радуйся, что я здесь, — парировал Декс и шагнул ближе.
— Парни! — закричала Ада, стоявшая недалеко от меня. — Все хорошо, я его позвала.
Я потрясенно посмотрела на нее. Она прошептала извинение.
— Зачем было поступать так глупо? — сказал ей Максимус.
— Глупо? — процедила она. — Я не буду сидеть и смотреть, как ты привязываешь мою сестру к кровати, притворяешься, что знаешь, что с ней, а сам собираешься отвезти ее завтра в больницу, откуда она, скорее всего, и не вернется!
Я была тронута верностью сестры и ее боевым духом. Я ощущала, как слезы выступают на глазах, всего было слишком много, а теперь еще и человек, сломавший мою душу, превративший последние несколько месяцев в живой ад, стоял в паре футов от меня.
А потом я ощутила перемену в мозге, словно жуки пролезали под дверь. Что-то решило выбраться сейчас. Я пыталась отогнать тьму, удушающий покров зла. Мои глаза закатились, веки трепетали, пока я собиралась с силами.
— Что с ней? — тихо и сдержанно спросил Декс. Он подошел ближе.
— Я бы держался подальше, сынок, — сказал Максимус, остановив его рукой.
Декс мрачно посмотрел на него и отбросил руку. Он остановился у кровати и присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим. Я хотела посмотреть на него, но не могла. Я должна была сражаться как можно сильнее, ведь я проигрывала.
— Ей плохо, — рассеянно сказал он.
— Логично, Шерлок, — сказал Максимус.
— Ты заметил, что ее глаза другого цвета?
— О чем ты? Нет, там просто расширены зрачки.
Декс покачал головой.
— Расширены, но цвет вокруг них сейчас карий. У Перри всегда были голубые глаза. Цвета океана в пасмурный день.
Ада охнула.
— Декс прав.
Я ощутила, как он начинает развязывать веревки на моих руках. Не сейчас!
— Декс, не надо, — сказал Максимус за меня. — Она не просто так привязана.
— Она не зверь, — прорычал он, продолжая развязывать их.
Я сдалась. Существо было слишком сильным. В этот раз мне не победить.
Я резко подняла голову.
— Я бы не делала этого на твоем месте.
Он поднял голову, когда развязал последний узел, наши взгляды пересеклись, прожигая друг друга.
— Это я, Перри. Декс.
Я страшно и ядовито улыбнулась.
— Вот именно.
Существо захватило все, было сильнее, чем раньше. Оно бросилось, схватило Декса за футболку и отбросило, как куклу, через всю комнату, и он упал на пол рядом с Адой. Она закричала и помогла Дексу встать на ноги.
Но существо не уходило. Мои ноги бились в веревках, и те порвались. Я вскочила с кровати и рухнула на Декса, когда он попытался встать. Ногти тянулись к его глазам, задели края, оставив кровавые следы. Они с Адой упали на пол, но убить я хотела только его. И никак иначе. Он нужен был существу. Нужна была его смерть. Где-то в глубине души я сама могла этого хотеть.
Я впилась пальцами в его горло и удерживала его, чувствуя, как просто было сжимать, пока не сломается. Его лицо побагровело, глаза были зажмурены, он пытался отцепить мои пальцы. Он не мог. Он быстро задыхался. Я делала это с ним. Я собиралась убить его, я не только увижу это, но мое тело убьет его.
Его глаза открылись, кровь текла из царапин, он посмотрел на меня. Я ощущала столько гнева существа и своего.
Но гнев был только от боли. От боли, которую он причинил, потому что я позволила себе влюбиться в него. Я любила его. Я не могла это отрицать.
Я изо всех сил билась с тьмой перед собой. Я не позволю этому произойти. Не при мне. Я толкалась. На миг ощутила облегчение, но тут Максимус схватил меня за запястье и оттащил от Декса.
Существо завопило, мои ноги отбивались, пока он держал меня над полом.
— Ада, веревку, — приказал он.
Она сидела на коленях рядом с Дексом.
— Оставь его. Веревку, живо!
Ада вскочила и схватила веревки с кровати.
Я пыталась ударить ее ногой по лицу. Я пыталась вырваться из хватки Максимуса, но он крепко, как тисками, сжимал мое корчащееся тело. Пока что. А что будет, если я вырвусь?
Я снова надавила из глубины разума, пытаясь занять свое место. Я представила, что я сильнее. Что я чиста. Что я хорошая. Я представила любовь. Большое сердце, бьющееся с любовью. С любовью к Аде. И она меня любила. Я бросила этим во врага изо всех сил.
И я перестала отбиваться. Я обмякла в руках Максимуса, и Ада быстро, но с опаской, словно я притворялась и хотела резко напасть, начала связывать мои ноги.
— Нет, к кровати, — сказал он и уложил меня там. Ада работала над моими ногами, пока Максимус привязывал руки.
Декс медленно поднялся на ноги, потирая горло и шатаясь. Он прислонился к столбику кровати и пытался перевести дыхание, громко хрипя. Его горло было розовым, можно было различить следы моих пальцев.
Он смотрел на меня, словно я предала его. Я не хотела так его ранить, но что он ожидал? Что я поприветствую его с распростертыми объятиями?
Я не извинялась. Даже во время одержимости я была упрямой.
Когда они закончили меня связывать, Ада нежно коснулась его руки и спросила, не нужен ли ему лед. Он покачал головой, все еще глядя на меня.
Максимус скрестил руки.
— Я тебе говорил. Теперь на твоем лице метка.
Декс скользнул взглядом по царапинам, что все еще были на лице Максимуса.
Он кашлянул.
— Твои тоже оттуда?
— Она напористая.
Декс проворчал.
— Теперь мы похожи.
Максимус рассмеялся. Мне не нравился этот звук. Он не был веселым.
— Не совсем, — он подмигнул Дексу.
Это мне тоже не понравилось. Ада замерла рядом со мной, ее ладонь лежала на моей руке, пока мы смотрели на них, ощущая, как усиливается напряжение в комнате.