Я чувствовала стыд, злилась на себя. Я ушла. Я была причиной аварии. Осы ведь вылезли из меня, да?
— Вам стоило оставить меня здесь, — прорычала я.
Он остановился. Я видела луч света вдали, это могла быть машина. От этого кровь на его лице сияла, как лед на пруду.
— Перри, — сказал он. Его голос был хриплым. — Ты должна принять, что это не твоя вина. Ты этого не просила.
— Откуда тебе знать? — закричала я. Он разжег нервы под моей оболочкой. — Откуда тебе знать, о чем я просила?! Ты хоть знаешь, через что я прошла за последние пару месяцев? Знаешь?!
Кожа, что не была покрыта кровью, на его лице побелела, став одного цвета с луной. Его брови опустились, он на миг посмотрел на землю. А потом посмотрел мне в глаза, его взгляд смягчился, как жидкий мед.
— Не думаю, что я смогу рассказать тебе хоть когда-то, как мне жаль. Но я буду пробовать, потому что ты, Перри, заслуживаешь того, чтобы я пытался всю жизнь. Был твоим рабом навеки. Даже сейчас я вряд ли могу показать и сделать достаточно, чтобы ты увидела. И это хорошо. У тебя есть право ненавидеть меня всю жизнь. Больше меня не видеть. Плюнуть мне на могилу. Но сегодня я тебя не брошу. Я помогу тебе или, — его голос стал тяжелее, — умру пытаясь.
Я не знала, что сказать. Я открыла рот и снова закрыла, осознавая вес его слов. Я не могла простить его. Но и не могла позволить ему умереть из-за меня. Ему нужно было в больницу. Но мы оба были упрямыми, спорили друг с другом.
Декс выдохнул и указал на свет вдали.
— Осталась только одна фара. Надеюсь, мы доберемся до рассвета и не столкнемся с копами. Вряд ли они нам поверят. Наверное, твой отец уже развесил всюду мой плакат для розыска.
Через минуту мы прибыли к машине. Ада выглядела неплохо, только на локте появился синяк. Она обхватила меня руками и крепко обняла, ведь думала, что больше меня не увидит. Я глупо сказала ей, что это последний раз, когда мы не вместе.
А потом она начала склеивать меня скотчем. Даже во время аварии я оставалась главным врагом.
Мы забрались в машину, меня пристегнули, и Декс умудрился вернуться на дорогу. К счастью, склон был не таким пологим, как выглядел, пока мы забирались по нему. Джип содрогался, дымился немного, но работал, и вскоре мы снова мчались по шоссе. Ночное небо было ясным, мы миновали горы, поехали среди небольших холмов, вдали было видно, как небо светлеет. Горизонт выглядел свежим и чистым, угасающие звезды ярко мерцали напоследок. Близился рассвет.
Времени было мало.
Около восьми утра, когда взошло яркое солнце, покрывало тьмы опустилось на меня. Оно ждало всю ночь. Я ждала этого. Сеть неописуемого зла.
Голос заговорил в моей голове. Голос из глубин мироздания, содержащий в себе всю боль и страдания мира, которыми он наслаждался.
«Сдайся, — сказал он. — Сопротивление приносит боль. Боль любимым. Боль тебе. Сдайся, и тебя пощадят. Ты будешь свободна».
«Испытай меня», — подумала я.
Я вскинула голову и посмотрела на Декса и Аду, которые думали о своем, глядя на проносящиеся фермы.
— Ребята, — голос дрожал. — Времени осталось мало.
Декс сильнее надавил на газ. Я не знала, хватит ли этого.
* * *
Когда мы прибыли в городок Лапвай, я была подавлена. У меня не осталось надежды. Я отбивалась, делала все, чтобы удержать власть, но слишком устала, была слишком слаба, чтобы быть угрозой. Я всю дорогу провела запертой в теле, которым управлял демон. Я говорила на разных языках, корчилась и кричала, пыталась укусить Аду и Декса, пока она не заклеила мне рот скотчем. Она приклеила меня к сидению, потратив три мотка скотча, которые они купили на заправке.
Как только Декс направил джип на ранчо в стороне, скотч начал отлепляться от сидения, мое тело билось все сильнее. Еще немного, и существо заставило бы меня броситься на Декса, снова разбило бы машину, уже в последний раз. Хватило бы мгновения.
Декс остановил машину, они с Адой выскочили, пока я корчилась внутри. Ржавая дверь домика распахнулась, высокий и худой коренной американец в джинсах и старом сером свитере с «Гигантами Сан-Франциско» вышел оттуда. Он был удивительно юными для экзорциста, может, на пару лет старше Декса. Декс быстро пожал мужчине руку, а потом это сделала Ада, и из домика вышел кое-кто еще.
Берд. Крепкий Берд из Рэд Фокса в пыльной джинсовой куртке, с обветренным лицом и в солнцезащитных очках, подделкой под Рэй-Бэн. Берд хлопнул Декса по спине, с тревогой указал на рану на голове, но не было времени на беседы. Декс указал на машину, и они побежали ко мне.
Я всем сердцем пыталась прогнать существо из меня, чтобы действовать самостоятельно перед Бердом, сказать ему, как я ценила его попытку снова мне помочь, но я не смогла. Мои попытки оттолкнули меня еще дальше. Теперь я видела через слой пелены, словно через толстое стекло, и все звуки доносились как из-под воды.
Декс открыл дверь, экзорцист и Берд посмотрели на меня, оценивая ситуацию. Я дула на кусок скотча, пыталась высвободиться и стонала как чудовище.
Мужчина, который, видимо, был Романом, покачал головой и начал бормотать на своем языке. А потом он закричал на Берда на этом языке, указывая на меня и хмурясь. Берд опустил ладони на Романа и ответил ему спокойно, все еще на другом языке.
Наконец, Декс спросил:
— Простите, но в чем проблема?
Берд посмотрел на меня, потом на Декса с улыбкой, не разжимая губ.
— Роман расстроен, потому что я не сказал ему, как все плохо.
— Я не знал, — сказал ему Декс и повернулся к Роману. — Я узнал только прошлой ночью. Ты ведь говоришь на английском?
— Да, говорю, — рявкнул Роман. Он указал на меня без тревоги. — Она ушла слишком далеко. Это не исправить.
Если бы сердце принадлежало мне, оно бы разбилось.
Не исправить.
Я умру.
Декс схватил Романа за свитер и придвинул к себе.
— Ты все исправишь, — прорычал он, темные глаза сверкали и дырявили Романа. — Она намного сильнее, чем выглядит. Она все еще там, и ты поможешь ей, иначе меня не остановит и бог.
— Твой бог тебе понадобится, если собираешься победить в этом бою, — сказал Роман. Он взглянул на Берда и кивнул. — Ладно. Посмотрим, что можно сделать. Только отпусти меня.
Декс напряженно смотрел на него пару секунд, от сухой крови на лице он выглядел смертоносно, а потом разжал руки и отпустил свитер. Он быстро взглянул на меня и отошел, встряхивая плечами, пытаясь успокоиться.
Пена шла из моего рта, текла из-под скотча. Роман склонился надо мной, начал бормотать на своем языке. Хотя он был не-персе, для меня издалека это звучало как навахо, было понятно, как он говорил с Бердом.
Берд кивнул и ответил. А потом Роман начал убирать скотч. Теплое лицо Берда появилось передо мной, он склонился ближе.
— Перри, — тихо сказал он. — Я вижу в этих глазах. Я знаю, что ты там. Знаю, что ты нас слышишь. Знаю, ты сейчас точно боишься, но нам нужно, чтобы ты нас послушала. Делай все, что мы скажем. Будет очень сложно. Но не невозможно. Ты должна верить. Взывать к вере. Верить в бога, если еще веришь. Или верить во вселенную. Верить в любовь. Верить в себя и в остальных. Вера даст тебе смелость и надежду. Используй это.
Роман сказал что-то еще, срывая скотч с моих ног.
— Что это было? — спросил Берд.
В этот раз Роман прошептал. Берд посмотрел на мое лицо с недоверием.
— Ясно, — тихо сказал Берд. Его челюсть была напряжена.
Ни Декс, ни Ада этого не слышали. Они стояли снаружи, руки Декса были скрещены, он нервно топал ногой, Ада испуганно лепетала. Они были слишком далеко, чтобы слышать. Но я знала, что что-то происходило, и об этом знали только Берд и Роман. Я бы хотела спросить, но могла лишь ужасно стонать.
Когда Роман закончил освобождать меня, я подумала, что существо нападет на него или будет извиваться, как раненый червь. Но я не двигалась. Власти не было, но я притихла. Может, существо ждало, пока они ослабят защиту. Может, существо знало, на что способен Роман. Я не знала.