— Твоя мать объяснила, что с тобой происходит. Я хотел бы выслушать тебя.
Мне уже надоело пересказывать события последних нескольких недель. Я глубоко вдохнула и погрузилась в это, старясь не сильно вдаваться в подробности. Но я рассказывала ему все. Он уже считал меня сумасшедшей, так что изменится? Мне было все равно, что он думал.
Он слушал, кивал, писал, переворачивал листок и повторял.
— А что с мужчиной, разбившим тебе сердце? — спросил он, когда я закончила случаем на крыше и странностями со временем утром.
— Что? — почему он спрашивал это? Он меня вообще слушал? Демоны на крыше!
— Твоя мама сказала, что ты расстроена из-за мужчины. Что ты его любила.
— Как это связано?
Он молчал. Он кивнул и издал «угу».
— Это было давно. В прошлом году.
— На исцеление требуется время, Перри.
— Я исцелена.
— Почему ты так думаешь?
Я издала раздраженный звук. Я ощущала, что гнев поднимается все выше от носков к пальцам рук. Мне не нравилось, куда он ведет.
— Я говорила, почему я здесь.
— Ты думаешь, что тебя мучает призрак, или ты одержима.
Звучало безумно из его уст, но я должна была держаться своего мнения. Я не притворялась. Я не могла отступить.
— Да. Так я думаю. Когда это случилось в последний раз, люди сказали, что я пыталась сжечь дом. Теперь, если не хотите повторения, поверьте мне.
Он прищурился.
— Это угроза?
Я тоже прищурилась.
— Нет. Я просто говорю, как есть. Это не связано с Дексом.
— Перри, — сказал он. Он снял очки и медленно потер лоб, словно ему было больно просто говорить со мной. — Ты любила мужчину, он разбил тебе сердце. Ты забеременела от него, не зная этого, а потом потеряла ребенка ужасным выкидышем. Я слышал тебя, но ты упускаешь кое-что очевидное и простое.
— Например?
Он вздохнул, я его раздражала. Хорошо.
— Ты прошла через ужасное событие, разбивающее сердце, и ты не смогла с ним справиться. От этого у тебя возникла иллюзия, что ты одержима, что вокруг призраки. В твоей голове никого нет, Перри. Это только ты. Тебя терзают чувства, которые ты не принимаешь. Ты горюешь и скрываешь это, а от этого может случаться разное.
На миг я поверила ему. Я думала, что такое возможно, что все может быть в моей голове, что мое подсознание придумало это, чтобы я поняла реальность. Но он хотел, чтобы я так думала. Я была умнее этого.
— Я даже не хотела ребенка, — сказала я, пытаясь придумать, как ответить. — Это бы разрушило меня.
— Это не значит, что ты не горюешь. Это была твоя последняя связь с ним.
Почему-то эта фраза вонзилась в меня. Последняя связь. Раньше я думала, что мы как-то связаны, что мы — один человек, которого давно разделили, а теперь считала, что связи нет. Я была здесь, почти в аду, а он не знал. Он разорвал связи.
Но он был тут ни при чем, и я вдруг разозлилась, что доктор пытался выудить из моего разбитого сердца эмо-крик о помощи. Он принял меня за Тейлор Свифт?
— Я думаю, что это все бред, — прорычала я.
Он кивнул, словно соглашался, и я захотела ударить его. Он ощутил мое напряжение и быстро записал что-то в блокноте, а потом сказал:
— Я бы хотел, чтобы ты приходила раз в неделю.
— А если нет?
— Я не могу тебя заставлять. Ты взрослая. Но я надеюсь, что ты сделаешь это ради семьи. Они тебя любят и заботятся о тебе.
Я фыркнула и встала.
— А пока что, — быстро сказал он, отрывая листок с рецептом, — принимай эти два вида таблеток.
Я помнила слова Жуткой клоунессы, взяла у него листок и посмотрела на каракули с подозрением.
— Я не могу это прочитать. Что это? Теперь думаете, что у меня шиза.
— Нет, — ровно сказал он. — И шизофрения — проблема, а не пустяк. Первые — чтобы ты расслабилась. Тебе нужно отдыхать. Другие помогут разобраться с горем.
— А если горя нет?
Он напряженно улыбнулся.
— Перри, мы все хотим тебе помочь.
Так они всегда говорили. Все хотели помочь, но никто не хотел мне верить.
Меня так часто пускали по этой дороге, что можно было назвать ее Перри-экспресс.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Я была такой яростной и пораженной, покидая кабинет доктора Фридмана, что не помнила, что случилось потом. Наверное, мы высадили Аду у школы, а потом зашли в аптеку за лекарствами для меня. Но я этого не помнила. Память была стерта.
Я вдруг оказалась на пассажирском месте в машине матери, мои руки пахли салатной заправкой, часы на панели показывали, что прошло уже два часа.