— Больше тебе не удастся спрятаться от меня!
Наверное, мне все это снится, подумала Стейси. Полуденное солнце разморило и мать, и малыша. Искупав сынишку в речке и накормив, Анастасия положила Рикардо спать в подвесной гамак, на индейский манер, а сама прилегла на траве.
—Маленькая Сестра, я нашел наконец тебя!
Этот неповторимый голос, такой любимый и родной. Стейси открыла глаза. Это не сон! Через мгновение Стейси оказалась в объятиях Леона.
—Моя прекрасная индианка... Маленькая Сестра... почему ты не рассказала мне все?
Стейси плакала и не говорила ни слова. Леон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. Ее карие глаза были полны любви. Но в глубине таился страх.
—Вы... Ты стал бы презирать меня, ненавидеть! За мой обман...
—Я полюбил индейскую девушку, но она исчезла, ускользнула от меня. Я не видел ее лица, но она была так прелестна, мила, нежна, так безоглядно отдала мне свою невинность... Я решил, что потерял ее навсегда и мне уже никогда больше не испытать тех чувств. Но вот девушка по имени Анастасия поцеловала меня. Я не узнал этого поцелуя, но он был самым чудесным из всех с тех пор, как я целовал маленькую индианку. И что-то снова шевельнулось во мне... Милая, я был таким глупцом! Я ничего не понял... Я даже не заметил сходства между собой и маленьким Рикардо.
—Леон, так ты знаешь?
—Теперь знаю. И знаю также, что ты — взбалмошная маленькая девочка и мне надо везти тебя домой, защищать и сделать тебя самой счастливой женщиной на свете. Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться? А малыш? Ты подумала о нем? Хорошо, что он спит. Дай Бог, чтобы он проспал и дорогу назад тоже.
Она кивнула и уткнулась лицом ему в грудь, орошая слезами его белую рубашку. Он снова приподнял ее лицо и на этот раз поцеловал в губы, о которых так долго мечтал. Он почувствовал, как ее губы ответно раскрылись, и с упоением ощутил их сладость, смешанную с солеными слезами.
—Я люблю тебя, Анастасия! Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
—Ты еще не все знаешь, Леон... Боюсь, что ты возненавидишь меня!
—Никогда.
Он обнял ее и осторожно опустил на траву. Его взгляд пробежал по телу Анастасии, и он почувствовал, как в нем начинает разгораться пламя желания. Он расстегнул бирюзовые пуговки платья и провел руками по ее груди с твердыми сосками, потом наклонился, коснулся их губами и услышал, как она слабо застонала. Ладони Стейси коснулись его волос, и Леон забыл обо всем на свете. Он опустился рядом с ней, взглянул в ее глаза, его руки медленно заскользили по золотистым бедрам, нежно лаская их. Когда тела слились в тесном объятии, а губы в жарком поцелуе, огненный вихрь страсти подхватил, закружил и понес обоих с невиданной силой...
Когда они, утомленные, лежали рядом в объятиях друг друга, Леон снова спросил ее:
—Стейси, ты так и не ответила... Ты выйдешь за меня замуж?
—Леон, я люблю тебя, люблю уже так давно! Ведь мы знакомы больше, чем ты думаешь... Ты должен знать, что я не только Маленькая Сестра, но и маленький брат. Я еще и Стэнли! — тихо прошептала она.
Он резко поднял голову и уставился на нее.
—Что ты говоришь?
—Я — Стэн! Мальчик, которого ты привел в свой дом,— это была я! Пираты взяли меня в плен, но я спаслась.
—И ты позволила мне думать, что тебя нет в живых? Я искал тебя, добрался даже до их тайного убежища! Стэнли... Невозможно поверить!
—Я сейчас объясню тебе все...
Стейси начала с самого начала. Она рассказала, почему ей пришлось убежать из дома, рассказала о Карле, о его посягательствах на ее невинность. О том, что решила путешествовать под видом мальчика, это казалось ей более безопасным. О том, как ей удалось убежать от пиратов... Рассказывая, Стейси испытывала огромное облегчение и горько корила себя за то, что не сделала этого раньше.
—Ну вот, теперь ты все знаешь. Я хотела рассказать тебе об этом, когда ты вернулся! Но ты решил, что я распутная женщина, что я обманула Хуана... Леон, но кто рассказал тебе? Салли?
—Нет. Тугодум наконец-то сообразил. Единственное, что не могло прийти мне в голову, что ты и Стэнли—это одно лицо. Но теперь, когда я вспоминаю прошлое и гляжу на тебя, на твои глаза, губы... Да, теперь я вижу.
—И ты не сердишься?
—Страшно сержусь! Наверное, нужно бы тебя как следует отшлепать, но мне пришло в голову кое-что получше. О нас с тобой станут говорить по всему Сан-Августину, любимая! Мы поженимся как можно скорее, и наша свадьба будет самой пышной из всех, какие только доводилось видеть на этом свете! А теперь мы с малышом должны скорее добраться до дома.