— Будь спокоен, Лео, встречи с ней не входят в мои планы, — заверила его Алекс. — И вообще, твоя мать — последний человек, с которым я хотела бы общаться.
Гамильтон вздохнул:
— Да, я понимаю. В прошлом мама поступила с тобой не лучшим образом, но сейчас и ей приходится не сладко Она страдает гормональной недостаточностью и депрессией.
— Мне очень жаль, — холодно проговорила Алекс, не собираясь прощать его матери жестокость, проявленную по отношению к ней.
— Еще я хочу иметь полный доступ к тому, что ты будешь писать, — мрачно продолжил Лео. — А сие означает, что ни одно слово — слышишь, ни одно! — не должно быть опубликовано без моего одобрения.
— Без проблем, меня это устраивает, — бодро сказала Алекс, хотя и понимала, что Имоджин Холл-Найтли встанет на дыбы, когда узнает, что Гамильтон возжелал получить права цензора. Ну да ладно, с этим она разберется позже, проблемы надо решать по мере их поступления. — Что-нибудь еще?
— Пока ничего. Сегодня вечером я вылетаю во Франкфурт, у меня назначена краткая деловая конференция с нашими немецкими партнерами. Поэтому вся эта белиберда… прости, я хотел сказать, сбор материалов для твоей статьи подождет до моего возвращения. — Лео быстро взглянул на часы и усмехнулся: — Ввиду вышесказанного, считаю, тебе следует как можно быстрее исчезнуть из моего офиса, пока я не передумал.
Губы Гамильтона плотно сжались, зеленые глаза холодно сверкнули. Он не скрывал своей досады на то, что его обвела вокруг пальца какая-то девчонка. А та встала, и как ни в чем не бывало, широко улыбнулась ему.
Что ж, если мисс Александра Пэмбертон вбила в свою хорошенькую головку, будто над ним так легко взять верх, то очень скоро ей придется снять с физиономии розовые очки. Не так он прост, как кажется. Эта наглая девица еще пожалеет о том, как выкручивала ему руки. Горько пожалеет!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Бар был переполнен. Пробираясь сквозь толпу, Алекс увидела знакомую фигурку Софи. Подруга сидела за угловым столиком в дальнем конце бара и, судя по виду, пребывала далеко не в лучшем настроении.
— Прости за опоздание, — крикнула Алекс, стараясь протиснуться мимо дородного краснолицего дядьки. Наконец ей это удалось, и она с облегчением уселась рядом с Софи.
— Надеюсь, денежки за ленч ты выложишь из своего кармана, — недовольно буркнула та и ткнула пальцем в груду тарелок, которые уже успела опустошить.
— Ну конечно, — заверила ее Алекс. — Тебе удалось добыть для меня информацию?
— Господи! Естественно, удалось! — воинственно вскинулась Софи. — С чего бы иначе я назаказывала столько блюд?! Вознаграждаю себя за труды.
— Так уж и «труды»! — улыбнулась Алекс. — Тебе всего-то надо было взглянуть на файлы.
— Много ты понимаешь, — тут же заворчала подруга. — Никогда в жизни я так не трусила, ей-Богу! Это вам, пронырам журналистам, не впервой рыскать повсюду в поисках жареного, а я чуть с ума не сошла от страха.
— Понимаю, мне не следовало обращаться к тебе с такой просьбой, но…
— Никаких «но»! — отрезала Софи. — Наш журнал пишет о знаменитых манекенщицах, кинозвездах и так называемых «сливках общества». Если кто-нибудь обнаружит, что я рылась в компьютерных файлах, не сносить мне головы. — Она чуть помолчала и с хмурым видом добавила: — Возможно, даже уволят.
— Ну, до этого дело не дойдет, уверяю тебя. А за помощь огромное тебе спасибо, подружка. — Алекс ободряюще похлопала Софи по руке и улыбнулась официантке, которая поставила перед нею чистый бокал. — Итак, что ты узнала о Фионе и ее семействе?
Софи подождала, пока официантка уберет со стола грязную посуду, воровато поозиралась по сторонам и протянула Алекс пластиковый пакет.
— Я сняла ксерокс со всего, что попалось под руку.
— Умница!
— Одними похвалами не отделаешься. За все мои мучения требую гораздо большую плату, чем наряд для бала, а именно: хочу пользоваться всем твоим гардеробом в течение необозримого будущего. Идет?
— Идет, идет, — хохотнула Алекс и вскинула руки в знак добровольной капитуляции. — Ну, давай выкладывай.
— Значит, так… Джордж Блисс — выходец из Ньюкасла, известен как весьма и весьма трудолюбивый человек. Вследствие чего, видимо, он и стал мультимиллионером, занимаясь маргариновым бизнесом. В общем, денег у него куры не клюют, вот он и начал ими сорить. Купил, к примеру, огромное поместье в Гемпшире.
По всему выходит, что Джордж хороший мужик, из тех, кого называют настоящим бриллиантом. Ну, неотесан, конечно, но это не в счет. Он серьезно интересуется сохранением сельской местности в Англии. С соседями ладит прекрасно. А вот его жена Этель — воистину мегера! — все силы сосредоточила на том, чтобы утвердить свою дочь — ну и, естественно, себя — в высшем обществе.