«Он жив!» — хотелось ей крикнуть во весь голос, и в этот момент она даже не вспомнила, что они опять разлучены, и неизвестно, когда еще встретятся.
Аманда вспомнила прошедший вечер, и события его показались ей странным, невероятным кошмаром. Неужели ее действительно заманили в это ужасное место? Или ей все просто приснилось? Мерзкие людишки, которых там встретила, леденящие кровь рассказы Рози?
Все казалось ей дурным сном. Важным было только то, что она снова обрела Питера. Он не убит, он жив! Аманде хотелось петь и плясать от счастья. Даже появилось желание надеть какое-нибудь красивое платье, подаренное ей леди Стендон. Может быть, Питер увидит ее в нем, проходя по улице или, как вчера, находясь в толпе.
Интересно, почему вчера он был не в Карлтон-хаусе, а стоял на улице? — спросила себя Аманда. Судя по всему, он достаточно богат и знатен, чтобы находиться внутри. Однако по неведомой ей причине он наблюдал за гостями принца из толпы.
Что за тайна его окружала? Внезапно Аманда вспомнила кое-что еще — и будто стрела пронзила ей сердце.
«Вот она, мосье», — сказала мамаша, втолкнув ее в зловещую комнату и закрыв за ней дверь.
«Мосье, мосье» — молоточком стучало у нее в голове. И опять на Аманду нахлынули подозрения — французская книга в лодке, бред раненого, слова Питера об англичанках и их способности выслушивать комплименты.
А теперь еще «мосье». Почему женщина так назвала его? Почему не обратилась к нему «сэр»?
Внезапно Аманду поразила догадка: Питер — французский шпион, засланный в Англию. Именно поэтому он прячется и в этом его тайна! Нет, нет, и еще раз нет. В Лондоне проживает много французов, и никто из них не стыдится своей национальности. Они вынуждены были бежать в Англию после революции, здесь обрели вторую родину и не захотели больше возвращаться в страну, где всякие выскочки и простолюдины узурпировали власть.
Но если Питер не шпион, почему он не скажет, кто он? Во всяком случае, ей-то он мог бы открыться. В сотый раз задавая себе вопрос, кто же такой Питер, Аманда тем не менее в глубине души понимала, что это не имеет для нее никакого значения. Окажись он даже шпионом Бонапарта, она все равно будет его любить и, если потребуется, пойдет за ним в тюрьму или на расстрел.
Любовь не знает ни границ, ни стран, ни национальности. Это огромный таинственный мир — мир мужчины и женщины.
Утром, встретившись с леди Стендон, Аманда была уже спокойна, сомнения больше не мучили ее. Они позавтракали и отправились снова по магазинам. На Аманду этот поход уже не произвел ошеломляющего впечатления, как днем раньше. Сегодня она уже смело высказывала свои суждения относительно каждого туалета, хотя еще вчера они казались ей немыслимой роскошью. Теперь она могла спокойно выбрать шляпку и знала совершенно четко, будет ли она хорошо смотреться на ее белокурых волосах.
Ее пугало только, с какой легкостью леди Стендон заказывала наряды, и, поразмыслив немного, Аманда догадалась — что бы лорд Ревенскар ни говорил, именно он оплачивает счета, и сестра намерена хорошенько его потрясти.
Наконец они устали от хождений по магазинам и отправились домой.
— Ничего не видела красивее белого платья из газа, купленного сегодня, — попыталась Аманда завести разговор.
— Да, отличное свадебное платье, — заметила леди Стендон.
Аманда похолодела. Она и забыла, что все платья куплены, чтобы доставить удовольствие лорду Ревенскару. Она же думала только о Питере и о том, какими глазами он будет на нее смотреть, когда она покажется перед ним в изысканных нарядах.
— До свадьбы еще далеко, — попыталась она успокоить себя. — Оно может выйти из моды.
— Брат вел речь о начале июня, — заметила леди Стендон.
Голос прозвучал сдержанно, как всегда, когда она говорила о женитьбе брата.
— Я бы не стала так спешить, — ответила Аманда. — Впрочем, это его дело. Тем более до июня еще многое может измениться.
— Что, например!
Аманда промолчала. Ей показалось, что из окошка кареты она увидела в толпе высокого широкоплечего мужчину. Она знала, что это ей только почудилось, но все равно каждый миг ждала, что вот-вот он появится.
Боже, как она любит! Живет только ради него. Ах, что с ней творится! Ведет себя невежливо — все еще не ответила на вопрос леди Стендон.
— Простите меня, — быстро проговорила она. — Я задумалась. Вы меня о чем-то спросили?
— Неважно, — сухим, бесцветным голосом ответила та.