В конце концов ей пришлось напомнить самой себе о первых днях — как много она работала, как настойчиво обивала пороги. Ее успех был у всех на устах, и заработала она его тяжким трудом. Теперь она стала Билли. Просто и обыкновенно. В сфере ее деятельности и интересов фамилии не требуется. Для внешнего мира она оставалась художницей, добившейся успеха. Для семьи — просто эксцентричной особой, уединившейся ото всех в своей мастерской, предпочитая их обществу одиночество. Иными словами — чудачкой.
Эту часть перелета до Санбриджа — последние десять минут перед посадкой — Тэд любил больше всего. Взгляд на империю Коулмэнов с высоты давал человеку острое ощущение перспективы. Все принимало меньшие размеры и не действовало так обескураживающе.
Трудно было поверить, что со времени путешествия в Гонконг прошло девять лет. Девять лет с тех пор, как он держал Билли в объятиях. Возникало такое чувство, будто он возвращался как раз туда, откуда ушел.
Теперь он свободен, освобожден от бремени женитьбы, длившейся семь лет, женитьбы, на которую его подтолкнула Билли.
— Поживи для себя, Тэд. Не жди меня. Люби и будь любимым, — сказала она ему. Каким-то образом он позволил ей убедить себя.
Нелегко было найти подругу, которая могла бы облегчить боль, но Кейт Харрингтон незаметно вошла в его жизнь. Они стали друзьями — играли в гольф, в теннис, совершали долгие прогулки с Соломоном. Отношения были легкими, приятными, не требующими особых обязательств друг перед другом. Он улыбнулся, вспоминая свое отнюдь не романтическое предложение Кейт и ее легкомысленное согласие, сопровождаемое смехом.
Но брак оказался неудачным. Он недооценил любовь Кейт к нему, думая, что она испытывает такие же чувства, как он сам, чувства простоты и удобства. Он рассчитывал, что они будут больше спутниками жизни, чем любовниками, скорее спокойными и заботливыми, чем страстными. Кейт оглушила его своей сексуальной требовательностью, и он добросовестно пытался удовлетворить эти требования, но не мог дать ей любви: желание и страсть — все это до сих пор принадлежало Билли. Вот уже два года, как Кейт развелась с ним.
Развод причинил Тэду боль, и хотя он смирился, боль все равно оставалась, приглушенная и менее острая, но оставалась.
Звук выпускаемого шасси прогремел как гром в ушах Тэда. Еще несколько минут — и он здесь, в Санбридже. Внезапно словно тяжесть упала с плеч. Билли. День рождения Райли. Билли…
Глаза Сойер засверкали, когда она увидела, как украшен зал и сколько людей присутствует на дне рождения Райли. Клуб был закрыт на этот вечер, но, казалось, все равно здесь присутствовали все его члены. Билли изобразила улыбку и стала вместе с Сойер пробираться в толпе к семейному столу. Оставить подарок на длинном столе и надеяться, что он не затеряется в неразберихе, думала она, или держать при себе? В конце концов Сойер приняла решение за нее. Она подскочила к Райли и потащила его к Билли.
— Обещай открыть бабушкин и мой подарки последними? Они самые лучшие. Вот увидишь. Хорошо, Райли?
— Честное слово, сверчок. Давай посмотрим. Твой — с пурпурным бантом, а мамин в пурпурной бумаге. Я запомню. Что там такое, мама? — Он улыбнулся, с любопытством встряхивая коробку.
— Это секрет, — щебетала Сойер. — Лучше, чем на Рождество, правда, Райли? Ты когда-нибудь получал столько подарков на Рождество?
— Нет, сверчок, не получал. — Райли ослепительно улыбнулся, и улыбка эта согрела сердце Билли, напомнив Мосса, каким он был, когда она впервые его повстречала, когда впервые полюбила. — Мне понадобится помощь, когда придет время перетаскивать все это в машину. Ты мне поможешь?
— Обязательно! — немедленно согласилась Сойер, с обожанием глядя на Райли. Билли сознавала, что Сойер обладает той же теплотой и обаянием, которые притягивали людей к ее сыну. Харизма, так теперь это называется. Она знала, что эти двое ее отпрысков обладают таким магнетизмом, какого никогда не было у нее, и гордилась ими.
— Ты видел бабушку? — спросила Билли у сына.
— Да, думаю, она где-то там с папой. — Он показал на скопление гостей у оркестра. — Мама, я хочу танцевать с тобой первый танец. Обещаешь?
— Обещаю. Сойер, тебе не обязательно стоять здесь со старшими. Я вижу Арлин, Сюзи и Патти, а вон и Синтия. Наверное, они ждут тебя. Не насажай пятен на платье, иначе у тебя будут неприятности.
— Бабушка! — возмутилась Сойер, смущенная бабушкиным замечанием, сделанным в присутствии Райли.
Райли рассмеялся и взял мать под руку, чтобы отвести к семейному столу.
— Я думаю, здесь половина Техаса, — сказал он. — Папа умеет устраивать пирушки.
— Это точно. Видел бы ты, какую пирушку он закатил на Гавайях. У тебя волосы встали бы дыбом.
Райли улыбнулся:
— Мам, я слышал эту историю столько раз, что мог бы повторить ее тебе слово в слово.
Билли поймала себя на том, что слегка поморщилась.
— По-моему, тебе пора начать изображать почетного гостя и поприветствовать гостей. Это твой праздник, Райли. Развлекайся.
Райли поцеловал ее в щеку и исчез в толпе, а Билли села рядом с Агнес.
— Ты превзошла саму себя, мама, — с иронией заметила она.
— Ты так считаешь? Я получила столько комплиментов, и Сет более чем доволен. Мосс сказал, что это самое яркое событие в клубе за последнее время. Райли в восторге.
— Тебе есть чем гордиться, мама. Этот праздник — что-то сногсшибательное. Райли будет что вспомнить.
А потом она увидела его на другой стороне зала. Как могла она не узнать, что он тоже здесь, как могла не почувствовать его присутствия? Никто ей ничего не сказал. Почему ее не предупредили? Конечно, он не мог не приехать ради такого события. Он всегда был неравнодушен к Райли.
Агнес смотрела на дочь, сузив глаза. Она пыталась определить, на кого так пристально смотрит ее дочь. Что-то происходит — она заметила, какой трепет охватил Билли.
— С тобой все в порядке, Билли? Что случилось? Что такое?
Не отводя глаз от противоположного конца зала, Билли ответила матери:
— Напротив, мама, все отлично. Чудесно, если сказать точнее. Извини, мама. Я увидела одного знакомого.
Тэд Кингсли, в безупречной синей морской форме, осматривал заполненную гостями комнату в поисках Билли, когда вдруг увидел, что она идет ему навстречу. Ее глаза сияли, как звезды, а улыбка была теплой и притягательной. Билли. Его Билли.
— Тэд! Как замечательно, что ты приехал. Никто мне ничего не сказал. Я так рада тебя видеть.
Тэд ощущал трепет ее тела, когда наклонился, чтобы поцеловать Билли в щеку. Его руки нежно опустились на ее плечи, и он поразился, что дрожь постепенно стала утихать от его прикосновения.
— Билли, ты здесь самая прекрасная женщина. Осознаешь ли ты, что я не видел тебя почти десять лет? Мне следовало написать, что я приеду, но я не был уверен, что это мне удастся. Я не хотел тебя разочаровывать. Кроме того, я люблю сюрпризы. А ты?
— Ты ведь знаешь, что люблю. Ты говорил с Райли и Моссом?
— Я говорил со всеми в этом проклятом зале. Думаю, Агнес — единственная, кого я пропустил. Сойер меня обняла и назвала дядей Тэдом. Мне это понравилось. Мэгги здесь?