— Я так и думала, — улыбнулась Билли. Джордан выглядел немного удивленным и счастливым.
— Это помогло тебе говорить? — спросил он.
— Думаю, да. Мне нужно о многом подумать. Нужно что-то придумать насчет Мэгги, пока не поздно.
— Может быть. Но не лучше ли добраться до корня проблемы и начать оттуда? Я не говорю, что Мэгги — это не важно, но, пока ты не решишь других проблем, не представляю себе, сможешь ли ты многое сделать для нее. А отчаяние она познает в любом случае.
— Я трусиха, Джордан.
— Все мы трусы.
— Я могу все испортить.
— Тогда тебе придется жить с этим. Но что лучше: пытаться или ничего не делать?
— Я должна подумать.
— Конечно, должна.
— У меня такие странные чувства к тебе. — Билли удивлялась своему собственному спокойствию, ощущению искренности, возникавшей в ее отношениях с Джорданом.
— Сдается мне, что так оно и есть, — улыбнулся тот.
— Время.
— Да.
— Кофе был великолепным. Разговор получился еще лучше. Мне приятно было сидеть здесь с тобой, но, наверное, надо пойти порисовать. Может быть, самое подходящее время поработать над моим сердитым морским пейзажем.
— Я бы сказал, отличное время.
— Время, Джордан. Дай мне его.
— Все что угодно. Я никуда не собираюсь уезжать.
По пути домой в Санбридж Билли чувствовала, как горят ее щеки при мысли об этом разговоре. Она удачно повернула дело с признанием Джордана. Он влюблен в нее. Любовь ли это? И все-таки приятно знать, что такой привлекательный, талантливый человек, как Джордан, питает к ней особые чувства. В последние дни ее чувство собственного достоинства сильно пострадало.
Любовная связь с Джорданом. Об этом стоило подумать. Она попыталась представить себе, как можно заниматься любовью в его красивой спальне. Джордан был не таким, как Мосс. Джордан — мужчина, художник. Джордан — любовник. А когда все кончится, потому что любовные связи всегда в конце концов кончаются, что останется? Горечь? Разочарование? Будет ли пепел адюльтера так же холоден и враждебен, как пепелище брака, которым пренебрегли?
В то время как колеса автомобиля накручивали мили, так же безостановочно мчались мысли Билли. Еще не добравшись до дома, она уже твердо знала, что женщина не падает в объятия мужчины невинной и несведущей. Во всяком случае замужняя женщина. Это дело добровольное, когда глаза открыты и признания сделаны. Билли призналась самой себе, что нуждается в мужчине, которому желанна. Нуждается в объятиях, в нежных, чудесных обещаниях грядущей любви. Она жаждала доброго слова, любящего прикосновения. Но знала также: в конце концов именно она разорвет эту связь. Никогда больше не отдаст себя мужчине с таким самоотречением, так полно, как отдала себя Моссу.
Билли остановила свою голубую машину рядом с солидным «поршем» мужа. Он дома. Прежде чем решиться упасть в объятия Джордана, она попытается еще раз поговорить с Моссом. Прильнуть к нему, увидеть тот огонек в его глазах, который всегда говорил ей, что и она, Билли, и их супружество ему желанны.
Билли замедлила шаги. Она действительно тянется к Моссу, всегда ей будет нужен только Мосс. Почему-то она все еще любит его. Какую часть своей души оставляет она для Джордана? Будет ли лежать в его объятиях и представлять себе, что ее обнимает Мосс? Каблуки ее туфель застучали по плитам холла. Внезапно захотелось видеть Мосса, видеть, как он улыбается ей. Как он мог до сих пор так действовать на нее? Как мог заставлять кровь быстрее бежать по жилам, а руки — тянуться к нему? Она, должно быть, сошла с ума.
— Принесите мне, пожалуйста, джин с тоником на террасу, Шарлотта, — рассеянно попросила Билли. Ей нужно еще немного подумать, прежде чем встретиться с мужем. Привести мысли в порядок.
Несколько лет тому назад она впервые узнала о его изменах, но боль оставалась все такой же острой, как будто это случилось вчера. Она была так уязвлена, так унижена, что хотела умереть. Чем она нехороша, если Мосс решил искать любовные утехи на стороне? Настигнувший ее гнев был страшен, он разъедал душу подобно раковой опухоли. Она так и не смогла полностью оправиться от этого удара.