В последнее время Даше стало стыдно приходить на кладбище к отцу. Порой она беседовала с ним часами, но никогда не говорила о ребенке, жившем внутри. Теперь этот факт стало скрывать бессмысленно. И папа будто бы осуждающе смотрел на нее с фотографии на деревянном кресте.
– Прости... – прошептала Даша виновато, – что не сказала раньше. Прости за то, что, несмотря ни на что, оставила его. Но я знаю, ты бы понял меня и поддержал в этом решении. Я каждый день повторяю себе, что ребенок ни в чем не виноват… Но мне все равно страшно, я не знаю, что делать. Мне так сильно сейчас нужен твой совет. Вот бы ты послал мне подсказку…
Даша пробыла на могиле достаточно долго, но собралась домой, лишь когда продрогла до костей. Попрощавшись с родителями, девушка тяжелым шагом направилась к выходу с кладбища. У нее по-прежнему на душе было тяжко. Да, за последние полгода там никогда не было легко. Внутри постоянно бушевало пламя. Но это чувство другое, новое, оно утяжеляло ее страдания. Будто седьмое чувство предупреждало Дашу о чем-то, только вот о чем именно, девушка понять не могла.
Миновав кладбищенские ворота, Дарья застыла: ее будто ударило током. Нет, это слишком мягкое сравнение. Ей на голову словно упала бетонная плита и пригвоздила к земле… На противоположной стороне дороги, прямо напротив нее, стоял Егор. Он неотрывно смотрел на Дашу. Сердце в груди заметалось в панике, пытаясь найти уголок, где можно укрыться. Девушка тоже мечтала спрятаться или сейчас же провалиться под землю. Его взгляд был направлен на то, что она была не в состоянии скрыть. С каждой секундой лицо Егора становилось все мрачнее и мрачнее. Машинально Даша натянула плащ на живот и ссутулилась, пытаясь уменьшиться в размерах. Он шагнул навстречу, и она испуганно отпрянула назад. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Еще шаг в ее сторону – и она почти бегом направилась в противоположном направлении. Сердце больно сжималось, руки дрожали от ужаса, а внутри бушевало отчаянье. Отголосками разума Даша понимала, что ей уже не спастись, но инстинкт самосохранения не позволял вот так просто сдаться…
– Стой! – прогремело рядом, и ледяные пальцы мертвой хваткой сжали ее локоть.
Егор резко развернул девушку к себе, и они оказались лицом к лицу.
– Ты ждешь ребенка? – спросил тот в лоб, не сводя с нее бешеных глаз.
Дашу трясло, ей с трудом удавалось держаться на ногах. Неожиданно захотелось разреветься и умолять оставить ее в покое… Однако Даша постаралась взять себя в руки. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладонь, повредив при этом кожу.
– Нет, арбуз, – усмехнулась девушка ему в лицо, высоко подняв голову.
– Чей это ребёнок? – зарычал Егор, сильнее сжав ей локоть.
Его глаза казались черными, и пламя в них обещало испепелить ее, если не скажет правду.
– Не твоё дело! – выкрикнула она, но звук походил больше на жалобное пищание.
– Это мой ребёнок? Спрашиваю в последний раз! И попробуй только соврать!
7 ГЛАВА
ДАША
– Да как ты вообще смеешь меня о чем-то спрашивать после того, что сделал? – воскликнула девушка, вырвав свой локоть из его лапы. – Совсем спятил? Кто тебе дал такое право? Кем ты себя возомнил?
– Это мой ребёнок? – повторил он, пропустив мимо ушей ее браваду.
– Не твое дело!
– Отвечай! – заорал он так громко, что Даша даже вздрогнула.
– Мой живот не имеет к тебе никакого отношения! Ясно? – соврала, и глазом не моргнув.
Другое он никогда не услышит из ее уст.
– А к кому имеет?
– Ах-ха-ха, – рассмеялась Даша наигранно. – Тебя это волновать не должно!
– По-твоему, я идиот? – спросил Егор жестко.
– По-моему, да, только к делу это не имеет никакого отношения.
– По размерам твоего живота могу предположить, что ты на шестом месяце, – заявил он, внимательно рассматривая ее живот. – Как раз именно столько прошло с нашей последней встречи...