- Вижу "фоккеры", - доложил стрелок командиру.
"Ильюшин" шел прежним курсом. Самолеты противника быстро начали снижаться, разворачиваться навстречу разведчику. Немцы пронеслись рядом со штурмовиком. Одна пара ушла вперед, другая бросилась наперерез "илу". Вскоре один "фоккер" круто спикировал, проскочил метрах в двухстах за хвостом нашего самолета.
Стрелок в задней кабине понял замысел истребителя - тот хотел подстроиться снизу и атаковать разведчика.
- Фашист снизу!
- Идите на бреющем, - передал Бобков командиру , по СПУ.
Лейтенант Мельников снизился, у самой земли выровнял машину, идя теперь ломаной линией.
Вражеский истребитель пытался атаковать "ильюшина", но так у него ничего не получилось. А когда стрелок Федор Бобков подловил момент и нос ФВ-190 налез на край большого кольца прицела, стеганул его длинной очередью. На этом и окончилась биография незадачливого преследователя.
Второй "фоккер" ринулся в атаку, но Мельников так виражил, что немец никак не мог подойти к "илу" с "мертвых" конусов. Когда гитлеровец сближался с целью, Бобков отсекал его короткими очередями из пулемета.
Однажды группа летчиков выехала на передний край, что-бы получше изучить район боевых действий. Ребят танкисты встретили как своих лучших друзей. Делились впечатлениями от совместных действий, вспоминали случаи взаимной выручки. . . .
Один танкист-офицер спросил тогда:
- Нету среди вас случайно Мельникова?
- Я... А что?? - поинтересовался Борис.
- Неужто? Мы думали ты-богатырь, в самолет еле влазишь...
Борис улыбнулся.
А танкист с еще большим восхищением посмотрел на Мельникова:
- Твою работу видели. На станции немцы несколько суток пожар тушили.
....А мы снова понесли невосполнимую потерю: когда возвращались, с боевого задания, на наших глазах погиб младший лейтенант Юрий Маркушин. Самолет вошел в отвесное пике и, не выровнявшись, глухо ударил о землю, закрутив себя петлями ржавого дыма.
- Даже не верится. Вернуться домой и... Ну, в бою - понятно! А тут... - Анвар Фаткулин еле выдавливал фразы, скорбно опустив глаза.
Вот и отзвенела твоя гитара, Юрий, лопнула еще одна жизнь-струна, печально резанула по сердцам всех.
Сердце сжимается безысходной болью, когда прилетишь, а твоего друга уже нет.
Лежишь ночью, смотришь на топчан, на котором еще вчера отдыхал твой боевой побратим, а он пуст... И на душе так тошно, пусто. Но горечь утрат не сутулила наши плечи, а еще сильнее звала к справедливому возмездию.
...Лопасти винтов рассекают пелену утреннего тумана. Под крыльями вмятины балок, на краях которых, словно уснувшие, стоят неказистые хатенки. Наши уже вышли к Висле, прочно удерживают плацдарм на ее левом берегу. Шла усиленная подготовка форсирования реки южнее Сандомира, в районе Тарнобжега. Пытаясь сорвать планы наступающих, противник подбросил в этот район свежие авиационные части.
В небе начали встречаться "мессеры", на бортах которых нарисованы стрелки из лука. Эти машины принадлежали авиаотряду фашистского аса Буша. На него возлагались гитлероееким командованием особые надежды. Авиационные подразделения противника комплектовались из опытных, отборных летчиков, у которых на счету было не менее пяти побед в воздушных боях.
Шестеркой "илов" идем в район Кобеляны, где сосредоточились танки гитлеровцев, готовые для контрудара. Над нами вверху и чуть впереди размашисто плавали с переменным креном четыре "яка" из эскадрильи Героя Советского Союза капитана Н. Буряка.
Здесь мне бы хотелось сделать небольшое отступление и рассказать два небольших эпизода из жизни Николая - удивительно смелого и добродушного парня. Как и многие ребята того времени, он по комсомольской путевке пришел в один из филиалов Донецкого (Сталинского) аэроклуба г. Красногоровки, затем учился в школе пилотов, стал военным летчиком.
...На Керченский полуостров пришла весна. Яркими красками оживала земля, море - недавно мрачное, со свинцовым отливом, - набирало голубизну. Природа несла покой и тишину, а незваные пришельцы ее взрывали.
В небе зловеще гудели тяжело груженные немецкие бомбардировщики, которых редким огнем встречали зенитчики.
Перехватить самолеты противника не успели и наши летчики: они заметили их тогда, когда те отбомбились и на малых высотах, не соблюдая строя, шли в сторону моря.
Встреча Николая с одним из "юнкерсов" произошла прямо над морем, на высоте метров двадцати.
Подойдя слева, он с ходу открыл огонь. Безрезультатно. Но так как скорость "яка" была больше Ю-88, Буряк повторно атаковал гитлеровца справа. Бортовой стрелок "юнкерса" на этот раз чуть зазевался. Николай нажал на гашетки и длинной очередью полоснул по фюзеляжу бомбера. Он нехотя накренился, выпустил оранжевый язык пламени и пошел вниз.
На водной глади появилось белое пятно, поднялось облако пара, и над вражеской машиной сомкнулись волны. Вот она - первая победа!
Но до деталей он помнил и это...
Группа, которой командовал подполковник Кутихин, взлетела с херсонесского аэродрома. Бомбардировщиков догнали, но встретились и с двенадцатью "мессерами".
Сразу завязался бой. Через определенное время Николай увидел, как два Ме-109 зашли сзади пары командира и стали сокращать дистанцию для атаки. Нужно немедленно предупредить об опасности! Но как? Радиостанции на машине не было, пришлось изменить направление полета своего самолета и параллельно своей паре дать пулеметную очередь, может, заметят трассу. Так и сделал. Но в это время увидел себя, можно сказать, в кольце прицела вражеского истребителя. Получил несколько очередей в правое крыло, пары бензина воспламенились, и огонь перекинулся на кабину, ослепил летчика. Николай расстегнул привязные ремни и резко отжал ручку управления от себя. Из кабины будто выбросили. Через несколько секунд взорвались бензобаки.
Надо приводняться. Ртом при помощи шланга надул резиновый пояс, расстегнул карабины грудной перемычки и ножных обхватов, освободился от подвесной системы и плюхнул метров с пяти в воду.