Так что их семья осталась, как и все прочие, и ждала, что все наладится – или станет хуже.
Мысли Кобёрна прервал стук в дверь, и вошел Маджид. Невысокий, коренастый мужчина примерно пятидесяти лет с пышными усами, он некогда был богат: его род владел обширными землями и потерял их в ходе земельной реформы шестидесятых годов. Теперь Маджид работал у Кобёрна административным помощником, ведя дела с иранской бюрократией. Он бегло говорил по-английски и был в высшей степени находчив. Помощник весьма нравился своему начальнику: когда семья Кобёрна приехала в Иран, он из кожи вон лез, чтобы оказать им помощь.
– Заходите, – пригласил его Кобёрн. – Садитесь. О чем у вас болит голова?
– О Фаре.
Кобёрн понимающе кивнул. Фара была дочерью Маджида и работала вместе с отцом: ее задачей было своевременно обеспечивать американских сотрудников должным образом оформленными визами и разрешениями на работу.
– Какие-то проблемы? – поинтересовался Кобёрн.
– Полиция попросила ее забрать два американских паспорта из личных дел, никому не говоря об этом.
Кобёрн нахмурился:
– Паспорта определенных лиц?
– Пола Чьяппароне и Билла Гейлорда.
Пол был начальником Кобёрна, главой «ЭДС корпорейшн Иран». Билл занимал второе место в руководстве и управлял самым крупным проектом подразделения, контрактом с Министерством здравоохранения.
– Что, черт возьми, происходит? – вырвалось у Кобёрна.
– Фара находится в большой опасности, – заявил Маджид. – От нее потребовали никому не говорить об этом. Она пришла ко мне за советом. Конечно же, я был вынужден известить вас, но боюсь, что ей грозят чрезвычайно серьезные неприятности.
– Подожди-ка минутку, давайте восстановим все по порядку, – промолвил Кобёрн. – Когда это случилось?
– Ей позвонили сегодня утром из департамента полиции, из бюро по выдаче вида на жительство, из американского сектора. Ее попросили прийти к ним в офис. Речь шла о Джеймсе Найфилере. Она сочла это обычным делом. Фара явилась в офис в половине двенадцатого и зашла к заведующему американским сектором. Сначала он потребовал паспорт мистера Найфилера и его вид на жительство. Фара сообщила ему, что мистер Найфилер больше не находится в Иране. Тогда заведующий поинтересовался Полом Буча. Фара сказала, что мистер Буча также больше не проживает в Иране.
– Она действительно так сказала?
– Да.
Буча находился в Иране, но Фара могла и не знать об этом, подумал Кобёрн. Буча проживал здесь, уехал из страны и вернулся на короткое время, а завтра утром ему предстояло вылететь в Париж.
Маджид продолжал:
– Тогда чиновник сказал: «Полагаю, другие двое также уехали?» Фара увидела у него на столе четыре папки с делами и спросила, кто эти другие двое. Он назвал мистера Чьяппароне и мистера Гейлорда. Фара сказала, что как раз сегодня рано утром забрала вид на жительство мистера Гейлорда. Чиновник приказал ей взять паспорта и виды на жительство как мистера Гейлорда, так и мистера Чьяппароне и принести эти документы ему. Она должна была сделать это незаметно, не возбуждая тревоги.
– И что же ответила ваша дочь? – поинтересовался Кобёрн.
– Фара сказала, что не может принести их сегодня. Тогда заведующий приказал ей доставить их завтра утром. Чиновник предупредил, что она официально несет ответственность за это, и позаботился обеспечить свидетелей при изложении этих указаний.
– Какая-то бессмыслица, – пожал плечами Кобёрн.
– Если они узнают, что Фара не повиновалась им…
– Мы подумаем о том, каким образом защитить ее, – пообещал Кобёрн. Он задавался вопросом, обязаны ли американцы сдавать свои паспорта по требованию. Кобёрн недавно поступил таким образом после мелкого дорожно-транспортного происшествия, но позже ему сказали, что он вовсе не был обязан делать это. – Ей не сказали, зачем им требуются паспорта?
– Нет.
Буча и Найфилер были предшественниками Чьяппароне и Гейлорда. Было ли это ключом к разгадке? Кобёрн не знал.
Он поднялся на ноги.
– В первую очередь нам предстоит решить, что скажет Фара полиции завтра утром, – промолвил он. – Я поговорю с Полом Чьяппароне и сообщу вам.
Пол Чьяппароне сидел в кабинете на первом этаже здания. На паркетном полу стоял рабочий стол, на стене висел портрет шаха, и голова его была полна забот.
Полу исполнилось тридцать девять лет, он был среднего роста и малость полноват, потому что любил хорошо поесть. Со своей смуглой кожей и густыми черными волосами Пол выглядел истинным итальянцем. Его задачей было построить полную современную систему социального страхования в первобытной стране. Достижение этой цели было делом нелегким.