Кливяне поставляли зелье из изумрудника в Империю, об этом знали все. Эликсир помогал излечивать многие болезни, его даже давали беременным, чтобы роды проходили хорошо.
Но когда случилось новое восстание, гордые южане стали делать из папоротника какие-то жуткие яды для стрел.
- И ты думаешь, больше нигде в Империи нет изумрудника? - с недоверием спросил Шако. Задача была слишком сложной для мальчика. Голова просто взрывалась от всевозможных вариантов.
- Только у нас остался, - шёпотом, словно кто-то мог подслушать её на берегу и стырить весь дорожающий на глазах папоротник, сообщила Миа. - Остальное пустили на какую-то модную краску для баронов и ихних мазелей. Я подслушала около мужской бани, когда монахи разговаривали. - Девочку буквально распирало от счастья. - Ну, теперь понял?
- Ух ты! Ещё бы! Тогда... тогда этому изумруднику просто цены нет! Чего же мы ждём? - Шако запрыгал от нетерпения.
- Дьём! Дьём! Ра-ба-ждьём! - крикнул Кыш и захлопал круглыми ушами как крыльями.
Миа засмеялась и поглядела в сторону леса, куда несколько минут назад умчались мальчишки во главе с Ареном и Вларом.
Дети переглянулись, затем с громким хохотом помчались на другой берег озера, который часто называли изумрудным.
Тем временем Ксано внимательно осматривал Миилу, мать девочки. Женщина уже вторую неделю не вставала с постели.
Её большие тёмно-карие глаза ввалились, лицо осунулось. Казалось, за последние дни она постарела на десять лет.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он, выбирая подходящее зелье из кожаной сумки.
- Всё тело ломит, добрый целитель... внутри горит, и всё время хочется пить.
- Такие симптомы могут быть только при серьёзном отравлении. Я должен знать точно, что ты ела подозрительного.
- Ничего... хлеб, молоко, - мы живём лишь своим трудом, - одними губами прошептала она. Лицо исказила гримаса боли, словно внутри её что-то пожирало. - Да в лесу иногда ягоды собирала.
- Это должно помочь, - он достал бутылочку с зеленоватой полупрозрачной жидкостью и влил несколько капель в раскрытый рот женщины. Миила закашлялась. Ксано коснулся кончиками пальцев её лба и прошептал едва различимые слова. Кашель тут же утих.
Крестьянка закрыла глаза. Постепенно глубокие морщины на лице стали понемногу разглаживаться. Она провалилась в цепкие объятья сна.
Когда клерик выходил из дома, высоченный Сарх, похожий на кряжистый дуб, бросился к нему.
- Ну как? Она... это, ну! Оклемается?
- Всё будет в порядке, - ледяным голосом сказал Ксано, будто хотел убедить самого себя. - Давай ей побольше родниковой воды и через каждые два-три часа несколько капель эликсира изумрудника. Вернейшее средство. Но расходуй экономно - не известно, когда Монастырь сумеет пополнить запасы.
Сарх с благоговением взял грубыми пальцами крохотную бутылочку.
- Ага, - он кивнул. - Мы, значить, люди не знатные, но ежели что - зовите! Буду хошь землю жрать, а выполню ваш приказ!
- Да брось, я не барон, чтобы приказы раздавать, - улыбнулся клерик. - Но от редких ингредиентов для экспериментов никогда не откажусь.
- Энто каких?
- Например, лунный корень, мандрагора или веренянка трёхголовая... изумрудный папоротник, опять же - сейчас с компонентами беда, любая помощь пригодится. Даже мальчишек в лес приходится посылать.
Сарх крякнул, почесал пятернёй затылок.
- Я половину из энтих и выговорить не смогу. Лучше дочке скажу, Миа у меня толковая - вся в маму пошла, - его широкое лицо просияло. Ксано невольно улыбнулся, вспомнив девочку, которая в сборе трав могла обставить даже старших мальчишек, знала в лесу множество потаённых тропок. - Тогда, к столу, значить? Чем богаты, уж не побрезговайте!
- Это с удовольствием.
Берег озера полыхал изумрудным пламенем, словно груда сокровищ, искрился и отбрасывал радужные блики.
Сердце замирало от сказочной картины. Просто нереальная красотища!
Дети несколько минут стояли в зарослях папоротника, любуясь игрой света в алмазных капельках росы, покрывающих пушистые веточки, будто драгоценные ожерелья.
- Обалдеть можно... - наконец выдохнул Шако и облизнул губы.
- Ага, - прошептала Миа.
- Лдеть мозня! - повторил Кыш. В его восторженных глазках-бусинках отражались крупные капли росы.
Мальчик осторожно взял Миа за руку. Мышастик, сидящий на плече девочки, бросил на Шако сердитый взгляд, но затем вновь повернулся к берегу, покрытому сказочными зарослями.
Так они простояли ещё несколько минут. Каждому казалось, что все трое: огненноволосая девочка, синеглазый мальчуган и взъерошенный зверёк с круглыми розовыми ушами стали единым целым.