– Мне стыдно, что с этой проблемой я пришла к вам, – опустила я взгляд. И вдруг заметила на полу, у ножки круглого дивана, знакомую сине-зеленую с золотом серьгу, поняв, кто был у Тропинина в гостях. И вдруг, несмотря ни на что, Аллу стало… жаль?
А может быть, она до сих пор любит Олега Ивановича, а тот так и продолжает встречаться с женщинами, даже с девушками, ровесницами своих детей. Может быть, это и имела в виду Адольская?
Святая женщина! Уберечь тебя хотела от горькой долюшки! Еще и огромную сумму предложила.
Но несмотря ни на что, я не чувствовала к отцу Антона неприязни. С кем он встречается – его дело.
– Вы правильно сделали, – продолжал тем временем Олег Иванович. – И я рад, что вы услышали меня в тот раз – с проблемами обращаться ко мне, а не к сыну. Он может дров наломать, а я спокойненько все решу. Значит, так. Есть у меня кое-что на супругу бывшую. По ее двойной бухгалтерии. Это ее остановит. Вы с ней поговорите или я сам?
– Я, – был мой ответ.
– Вот и славно, – остался доволен моим ответом Тропинин-старший. – Сейчас принесу вам копию кое-каких документов. Вы ей при встрече покажете. Не сомневайтесь – она присмиреет, уберет коготки, – сказал, отчего-то веселясь, Олег Иванович. Как будто бы предвкушал.
И правда, полчаса спустя я стояла у порога, держа в руках папку с нужными бумагами, в которых совершенно не разбиралась.
– Не бойтесь Аллу и держитесь уверенно. Может быть, она вас вообще проверяет, – напутствовал меня папа Антона, которому я была безмерно благодарна. – Не дайте себя сломать. И знайте, что я – на вашей стороне. Алла совсем выжила из ума, – посетовал он, – в юности была совсем другая. И даже очаровала моих родителей. А ведь они были против моей первой невесты, и я покорился, так сказать, их воле.
– Жалеете? – спросила я.
– Теперь уже нет. И знаете что, Катя, – сказал неожиданно Олег Иванович. – Вы красивая. Вы очаровательная. И моему оболтусу повезло вдвойне, что на него, несмотря на выкрутасы и сложный характер, польстилась такая чудесная девочка, как вы.
– Вы меня смущаете, – слабо улыбнулась я. – Это мне повезло, что у меня есть Антон.
– Какое-то слабое везение, но уж если любите друг друга…
Я промолчала, не зная, что сказать.
– Спасибо, – сказал Олег Иванович мне в спину, когда я уже оказалась в коридоре.
Я удивленно обернулась.
– За что?
– За то, что не продали моего сына.
Из дома Тропининых я выходила, уверенная в том, что смогу победить своего внезапного противника. Решить эту проблему следовало как можно скорее, потому как я чувствовала – сил, для того, чтобы держать себя в руках, у меня остается все меньше и меньше.
А Антон продолжал мне звонить – восемнадцать непринятых звонков меня испугали и рассмешили одновременно. И я все же перезвонила ему – не вытерпела. Он ответил в ту же секунду. И был зол.
– Катя! Почему не берешь трубку? – спросил крайне раздражено и взволнованно Тропинин.
– Извини, я спала и не слышала, – ответила я. Всего лишь его голос, но как тепло становится внутри.
Мое солнце.
– Где спала? – жестким голосом уточнил он. – Я звонил вам домой. Твоя сестра сказала, что ты ушла.
Порыв ветра ударил мне в лицо, откинув волосы назад.
– У Нинки спала. Пришла к ней в гости сразу после самолета и случайно заснула, – с легкой душой соврала я, точно зная, что пока ничего не разрешится, ничего не стану говорить ему о его маме.
– Тогда спи дальше, – непонятно почему обиделся он.
– Антош, – мягко позвала его я. – Не злись. Извини, что так вышло.
– Ты понимаешь, что это ненормально? – спросил Тропинин сердито. – Я посадил тебя на самолет, ты прилетела, и я не могу до тебя дозвониться. Что я должен думать, черт возьми?
– Прости, – вздохнула я, чувствуя себя неловко. Однако то, как Антон злиться, мне нравилось.
– Прости? И это все, что ты мне можешь сказать? – едва ли не скрипел Антон зубами. – Нет, серьезно?
– Я звонила тебе, когда прилетела, но ты еще был в самолете, – отозвалась я, пытаясь оправдаться. – А потом… уснула.