Нина крайне задумчиво на него смотрела, словно что-то просчитывая. Губы ее тронула дерзкая улыбка.
– Я хочу померить, – вдруг хрипло выдавила она. – Оставьте меня с подругой, пожалуйста.
– Как вам будет угодно. Нужна будет наша помощь – зовите.
Управляющая и ее помощницы, переглянувшись, ушли. А я с изумлением уставилась на Журавля.
– Ублюдское платье-пирожное, – завороженно произнесла Журавль. – С розовыми блювотинками, – почти изящно выразилась она, явно имея в виду розочки. – С гнуснейшими стразиками, похожими на раздавленных жуков, – в голосе ее сквозило отвращение.
– Зачем тебе его мерить, Нин?! – удивилась я.
– Буду действовать по методу «Пугало», – отвечала подруга и мечтательно улыбнулась.
– Что еще за метод? – не поняла я.
– Твой, – ошарашила она меня. – Помнишь, в каком рванье ты заявилась в зоопарк? Было весьма эффектно. Пожалуй, и я приду в этом шлакоплатье, – решила Журавль. – И это будет только начало. Я потом такую жизнь Ипполитику устрою…. Глядишь, дурачок со мной и разведется. Но сначала сбавлю-ка я цену, – добавила она. – Совсем осатанела, – имела в виду подруга управляющую, которая явно завысила стоимость наряда. – Ей с такими трюками на рынке торговать грушами и дынями.
И Нинка действительно облачилась в это чудо дизайнерской мысли. Платье оказалось ей впору, но до чего же безвкусным оно было! Журавль сама по себе девушка яркая, красивая, однако чудовищное платье и глуповатая улыбка превратили ее в испорченный вариант Барби.
– Вы – настоящая принцесса, – прижав ладони к груди, сообщила прибежавшая управляющая, которая, наверное, молилась от радости, что избавилась наконец-таки от сего наряда. – Нежно! Элегантно! Восхитительно!
– Думаю, я возьму эту прелесть, – проговорила Ниночка, пытаясь кружиться в тяжелом наряде. Получалось неуклюже.
– Берите! – возопила управляющая. – Вы будете самой стильной невестой сезона!
– Или не брать… Мне кажется, сзади какие-то некрасивые складки, – задумчиво проговорила Журавль, ловя управляющую на крючок.
– Ну что вы, там все в порядке! Я сейчас все поправлю, – испугалась та, что рыбка сорвется, и быстрым шагом направилась к невесте, дабы показать, что никаких там складочек нет, а если есть, то они очень даже элегантные.
Нинка ловко подставила ей подножку. Как у нее это получилось в подобном платье – ума не приложу. Но факт есть факт. Управляющая споткнулась и полетела прямо на нее. Вдвоем они грохнулись на вешалку с платьями.
Шум поднялся знатный. Скандалить Нинка умела. И делала это со вкусом.
– Вы что, с ума сошли?! – орала благим матом подруга. – Решили меня тут угробить?!
– Ну что вы, простите, это вышло совершенно случайно! – заламывала руки управляющая.
– Меня сбили с ног! Платье порвали! – продемонстрировала она оторванный лоскут с розами. – А я его купить хотела! В чем я теперь выходить замуж буду?! В ночнушке?! Немедленно ухожу!
Нинка скрылась за шторкой, переоделась с помощью девушек-продавщиц и гордой походкой направилась к выходу, крича, что ноги ее в этом месте не будет.
– Но стойте, пожалуйста, подождите! – кинулась за ней управляющая. – Мы сделаем вам скидку!
– Какую? – резко остановилась Журавль.
– Двадцать процентов.
– Пятьдесят, – безапелляционно заявила подруга.
Управляющая охнула, однако под напором Ниночки, которая грозилась рассказать об уровне обслуживания салоном не только всем знакомым, но и написать отзывы в сети, сдалась.
Вот так Нинка сэкономила деньги, вернее, как оказалось потом, просто сбила цену до настоящей – платье было далеко не эксклюзивным, и мы нашли его в Интернете.
А еще решила извести будущего муженька, начиная со дня бракосочетания.
После этого салона мы побывали еще в парочке. Журавль зверствовала. Купила длинную, совершенно неподходящую платью розовую фату с вуалью, длинные серебряно-голубые перчатки и совершенно ужаснейшие ботиночки. Я была уверена – она станет самой запоминающейся невестой.
Кроме того, Нина хотела заставить и меня, как свидетельницу, купить нарядное платье, но мне пришлось отказаться.
– Сейчас можно и без свидетелей замуж выходить, – заявила я подруге. – А я вас у входа подожду. Осыплю лепестками роз и рисом в лицо кину.
Журавль гнусно усмехнулась в ответ. Кажется, она уже представляла, в каком шоке будет бедный Ипполит.
По магазинам мы ходили еще долго, а после по привычке заскочили в кафе. Нинка тратила деньги так, как будто бы в их семье было все в порядке. Но в этот раз я заявила, что платить буду за нас обеих сама.
Дома я оказалась почти за полночь. И, лежа в постели, переписывалась с Антоном, который наконец появился в сети – освободился от работы в студии, где пахал, по-моему, как проклятый, по двенадцать часов в сутки.