В ту же ночь значительно пострадал аппарат № 24. Следить за двумя аэропланами не хватало наших сил.
ГЛАВА VI
Пешком или по воздуху? С воды не подняться. В поисках удобного места на льду. Последняя попытка. Решительный день. Самолет взлетел на Юг. Земля!
Пятого июня мы продолжали прежнюю работу. Было решено до 15 июня не оставлять попыток возвращения воздушным путем. Но затем надо было категорически поставить вопрос: бросаем ли мы свои аппараты и идем к мысу Колумбия, или же будем продолжать попытки использования ледяного поля для взлета, пока не истощится продовольствие.
В ожидании решающего дня мы еще сократили свой паек.
Состояние духа у всех прекрасное — во время работы пение и шутки не прекращаются!
Пятого июня Ларсен и Дейтрихсон отправились на лыжах для разведки: не найдется ли поблизости большого ледяного поля, на котором можно было бы выровнять хорошую площадку для разбега. Продолжать борьбу со льдом в полыньях, очевидно, бесполезно. Все наши попытки в этом направлении оканчивались печально — в конце концов мы оказывались всегда зажатыми во льду.
В последние дни наступила туманная погода. Туман настолько густ, что иногда мы не видим друг друга.
Но вот на мгновение солнце прорва то туман, и в ту же минуту Ларсен и Дейтрихсон обнаруживают большое ледяное поле, один конец которого освещен солнцем.
Поверхность поля сравнительно ровна. Повидимому, тут ничто не представит особенных затруднений для устройства площадки. Ларсен и Дейтрихсон бросаются, чтобы лучше рассмотреть ледяное поле, но туман быстро заволакивает всю местность.
Не теряя времени, разведчики возвратились к нам с приятными новостями. Расстояние до выбранного места — метров 800. Надо думать, что доставка туда аэроплана займет не меньше двух дней.
Шестого июня наши надежды снова ожили. За день мы сделали «спуск» к ближайшему полю.
Вдруг ночью началась новая подвижка льда, и перед носом аппарата снова выросли высокие валы. Не теряя времени на еду, мы энергично принимаемся за работу. Моторы пускаются в ход. Аэроплан № 25, повернув влево, проскакивает и останавливается перед местом, намеченным под площадку. Начинаем новую работу: теперь нужно втащить аппарат на ледяное поле. Торопимся вовсю: взялись за дело, лишь проглотив немного пищи. Медлить нельзя. Перед аэропланом снова начинает вырастать ледяной вал.
Даем ход и через несколько мгновении выносимся на большое ледяное поле.
В награду за последнюю тяжелую работу все получают «не в зачет» по 40 граммов консервированного мяса. Седьмого нюня мы прорубали проход в четырехметровой ледяной стене и устраивали ледяной мост через ближайшую полынью. С величайшими затруднениями и опасениями за целость нашего моста, переправляемся на следующее поле, испытывая на каждом шагу мучительные затруднения.
Восьмого июня пробовали подняться, но снег после теплого юго-восточного ветра сильно размяк. Решаем убрать его и устраиваем дорогу в 12 метров шириной и 600 метров длиной, с гладкой ледяной поверхностью. Ночью вахтенный тщательно следит за состоянием льда, на случай, если придется экстренно уходить при появлении полыньи. Признаки такой неприятности имелись налицо.
Продолжая счищать снег все далее и далее, с грустью убедились в неприятном обстоятельстве: поле состоит из маленьких площадей и кусков льда, смерзшихся вместе. Такая поверхность не годилась для разбега. Мы пришли к решению во что бы то ни стало выровнять площадку и постараться сделать ее тверже. Начали ее утрамбовывать.
Одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого июня трамбовали, трамбовали, трамбовали…
За эти дни заметили пингвина и двух гусей, пролетавших в северо-западном направлении.
К пятнадцатому июня выровняли 500 метров площадки, как вдруг через трещину во льду хлынула вода и залила третью часть расчищенного, выровненного и утрамбованного пространства.
Немедленно пробовали подняться, но ход был недостаточен. Тогда стали бросать за борт аэроплана все, что только можно — фотографические камеры, платья, ружья, лыжи, часть запасов, брезентовую шлюпку…