Напряженно я киваю.
- Так что я получил предложение взять Мэрс. Сладкую красотку купе AMG SLS.
Я присвистываю. Сейчас это машина, которую мне бы очень хотелось иметь.
Понимающий взгляд Грея говорит мне о том же.
- Второй агент предложил одолжить мне свой личный Ferrari California и девчонку для компании.
- Две девочки по цене одной. Это... хм... великодушно, - я все еще не могу поверить, что некоторые цыпочки мирятся с подобным дерьмом.
- Ага, - Грей скрещивает ноги в лодыжках, а затем невесело смеется. - Так что, когда следующий парень, Маккензи, - добавляет он, поясняя, - сказал мне "послушай, малыш, я объявлю войну за тебя в день отбора, буду стараться держать прессу подальше от твоей задницы и вытяну твою жалкую шкуру из тюрьмы, если ты когда-то будешь достаточно глуп, чтобы туда загреметь, но я не стану сосать твой хуй, так же как и не прошу тебя отсосать мне", я был в шоке.
В течение секунды я моргаю несколько раз, а затем широко усмехаюсь. Грей делает так же.
- Так что, - заканчивает он, - Маккензи сказал, что я могу одолжить на несколько недель Fiat его дочери, потому что она сейчас учится за границей. И вот ты видишь результат, - он указывает рукой в сторону этого розового кошмара. - Одна машина для клоунов цвета розовой отвратительной жвачки к вашим услугам. О, и если я решу, то могу ее выкупить, - Грей закатывает глаза. - Это худшая штука достойна, чтобы на ней сбросились с утеса, но другой у меня нет.
- Вероятно, парни устроили тебе ад, - я пытаюсь улыбнуться, когда говорю это.
Брови Грея сходятся на переносице.
- Они зовут меня Гламурным Греем.
- Ахх... - я смотрю на машину, которая крайне далека от понятия гламура, - в этом типа скрыта ирония? - что бы не вдохновляло парней, знаю, что это было злом.
Щеки Грея становятся красными.
- Нет. Маршалл, этот хрен ходячий, рассказал, что его младшая сестра играет с крошечными куклами, которые зовутся Гламурными Девушками и о том, что они ездят на такой же машине, как моя. Генри... - Грей раздраженно машет рукой в воздухе.
Я не стану смеяться... Я смеюсь до слез.
- Ты тоже ходячий хрен, - бормочет Грей.
- Как скажешь, Гламурный Грей.
Нехотя он усмехается, но веселье не затрагивает его глаз.
- Однако серьезно, - говорю я, - будет лучше, если ты не продашься за эту тачку.
- Тебе тоже стоит подумать о Маккензи. Знаю, он заинтересован в тебе.
Мой смех стихает в секунду. Маккензи был у меня в приоритете, главным образом потому, что он казался мне довольно прямолинейным парнем, и история Грея вне сомнений прибавляет ему веса. Но я не могу остановить свои сомнения, что так и поднимают свои уродливые головы из-под глади воды. Я вынуждаю себя кивнуть.
- Ага, - прочищаю горло и добавляю. - Ага, он кажется неплохим выбором.
Мы оба молчим, слушая негромкие звуки со стадиона.
- Насчет вчерашнего вечера. Прости, - я не могу смотреть на него. Пока нет. Жар нарастает внутри моего носа и под веками. - Я был хуесосом.
Уголком глаза я замечаю, как Грей поворачивает ко мне голову.
- Ага, ну, ты довольно-таки клевый хуесос, самый клевый среди всех хуесосов... Блядь, - он кривится. - Это прозвучало как-то неправильно.
Мы оба смеемся, становясь ровно. А затем я поворачиваюсь к Грею лицом.
- Я правда имел это в виду, Грей.
Он краснеет, а его губы сжимаются в линию.
- Я знаю.
- Я никогда не думал, что ты станешь флиртовать с Анной. Никогда.
Рассеяно он кивает.
- Я знаю, мужик. И знаю, что ты сходишь с ума. Я бы тоже себя так чувствовал на твоем месте.
- Я... - слова становятся поперек горла, и покалывающий жар нарастает. - Ты... Черт, - я хватаю его за плечи, словно собираюсь вытрясти из парня все дерьмо, но вместо этого притягиваю его ближе. Мои объятия крепкие. - Я люблю тебя, ладно?
Он обнимает меня в ответ, так же крепко, ударяя кулаком мне в плечо. А затем мы оба отталкиваем друг друга, смеясь.
- Дерьмо, - говорит он, украдкой вытирая влагу в уголке глаза, - ты доведешь меня до соплей и слюней словно какого-то глупого мужика-малыша.
- Потому что ты и есть мужик-малыш, - отвечаю я, вытирая своим предплечьем глаза.
Снова дует сильный ветер. Здесь слишком холодно, чтобы просто стоять на месте.
- Тогда, пойдем, - Грей подходит к своей машине Барби и достает что-то из салона. Мои внутренности сжимаются, а сердце ускоренно стучит, когда вижу футбольный мяч.
Грей вызывающе смотрит на меня, а затем бросает мне мяч. Должно быть, я выгляжу, как идиот, который должен либо словить его, либо позволить упасть.
Я выбираю словить.
- Мы просто побросаем мяч, - тон Грея не предполагает возражений.
Мяч дарит такие хорошие ощущения, находясь в моей руке, что я хочу прижать его к груди, словно ребенка.
- Пытаешься повлиять на меня? - спрашиваю я.
- Ты будешь бросать или как?
Моя рука напрягается от необходимости запустить мяч в полет.
- Со всех сил, - часть моей самоуверенности покидает меня, когда оглядываюсь на стадион. - Но не здесь.
- Поехали в парк, - Грей идет к пассажирской стороне грузовика.
- Не поедем на гламурном мобиле? - говорю я, когда мы оба забираемся в пикап.
Он выглядит возмущенным, как черт, но при этом улыбается.
- Знаешь, ты у меня в огромном долгу из-за той машины.
Я знаю. Я обязан ему большим, чем он себе вообще представляет.
- Анна готовит ореховый пирог с бурбоном. Я сказал ей испечь четыре, - и она назвала меня свиньей, словно это может меня как-то остановить. - Я отдам тебе два.
Грей широко усмехается.
- Уже неплохо.
Глава 37
АВТОМОБИЛЬНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ РАБОТАЕТ, пока мы сидим перед кирпичным зданием. Никто из нас не двигается, не открывает двери и не выходит. Дрю медленно вдыхает. Он смотрит в окно, а я на его профиль.
- Прошлой ночью, - говорит он, - мне приснился кошмар. Я был в доме, пытался тебя найти. Но ты ушла. Твои вещи исчезли. Словно тебя никогда здесь не было.
Его рот искривляется, словно от горечи.
- А затем я вдруг резко мчусь по кампусу в поисках тебя и неожиданно осознаю, что я бегу. Моя нога в порядке, нет боли. Появляется тренер и говорит мне, что все это было сном. Плохим и отстойным, моя нога не была травмирована. Этого никогда не случалось.
Я поворачиваюсь к нему, и он напряженно сглатывает.
- А затем я увидел тебя. Ты была с мистером Гадость, и ты просто посмотрела на меня, словно я какой-то подонок.
Дерьмо. Я тянусь к его руке, и его теплые пальцы переплетаются с моими. Он неуверенно сжимает мою руку, словно это мне, а не ему нужно утешение. Какое-то время Дрю молчит, просто глядя на наши руки, его рука намного больше моей, так что она почти вся прячется в его, видны лишь мои бледные пальцы на фоне его темной кожи.
- Тебе следует знать, - говорю я, - я оставила тогда мистера Гадость в баре. У него никогда не было даже шанса. Я была влюблена в тебя.
Грустная улыбка играет на губах Дрю, но она становится шире от удовлетворения после услышанного. Он перемещает наши сплетенные руки на свое бедро и скользит своим большим пальцем по моему.
- Ну, в ответ на твою откровенность и честность скажу, что я слонялся со всеми теми девушками лишь потому, что хотел вызвать твою ревность.
Мой взгляд мчится вверх. Дрю выглядит смущенным.
- Это было дерьмово, я знаю, - его выражение лица становится мрачным. - Но я никогда не прикасался к ним.
А потом его веки опускаются, скрывая от меня глаза Дрю.
- Одна из них меня поцеловала, и... - он качает головой, - я не мог вынести этого. Ты не представляешь, как сильно меня тогда это расстроило, - говорит он, иронично смеясь.
- Готова поспорить, что нет, - говорю я, кривясь, но я не расстроена по-настоящему, и он знает меня достаточно хорошо, чтобы это понять. Потому что сейчас улыбается мне. Его улыбка становится более нежной, когда большой палец Дрю продолжает поглаживать мой.