- Ничего... Дрю... - ее грудь прижимается ко мне, когда она вдыхает. - Я просто устала.
Ком становится поперек моего горла.
- Тебе следовало так и сказать. Ты должна была меня остановить.
Ее глаза мерцают в полумраке. Скрытая в них грусть сжимает мою грудь.
- Все не так плохо, - говорит она, дотрагиваясь до моей щеки. Но я увидел достаточно. Я пытаюсь слезть с нее, но это не так легко, моя грудь падает поверх ее груди, а моя сломленная нога зацепляется, посылая волну боли в мое бедро и в кончики пальцев. Я сдерживаю проклятия, даже когда Анна пытается самостоятельно выбраться из-под меня. Все так неуклюже, но в конечном итоге мы рассоединяемся.
- Я не хочу, чтобы ты со мной трахалась из жалости, - шепчу я, перекатываясь на свою половину кровати и садясь.
Рука Анны едва касается моей спины, словно она тянется ко мне, но затем прикосновение исчезает, и ее голос, словно хлыст режет темноту.
- А я не хочу, чтобы меня постоянно обвиняли в этом.
Я не собираюсь извиняться. Я уже и так достаточно извинялся за сегодняшнюю ночь. Я провожу рукой по своим волосам и встаю с кровати.
- Забудь.
- Куда ты собрался?
- Я не могу спать, - я хватаю ранее сброшенные шорты. Надену их в гостиной. Черт меня подери, если мне придется прыгать здесь, пытаясь натянуть их. - Ложись спать.
- Дрю.
- Пожалуйста, Анна, - мой голос надломлен, отчаян. - Я не могу сделать это еще раз сегодня.
Я не жду ее ответа, убегая в безопасное место, в другую комнату, где царит тишина и свобода от любых ожиданий. Впервые с тех пор, как я познакомился с Анной, я гадаю, было бы лучше, если бы я справлялся с этим в одиночку.
Глава 36
ЧЕМ-ТО НУЖНО ПОЖЕРТВОВАТЬ. Дрю больно внутри, и я не могу ему помочь. Как и не могу просто сидеть на месте и игнорировать это. Напряжение, возникающее в результате этой ситуации раздувается словно воздушный шарик, натягиваясь и грозясь лопнуть. Я так боюсь неизбежного разрыва, что не смею его трогать. Но единственная вещь, которую я когда-то избегала, принесла мне несчастье.
Лежа в кровати, я наблюдаю за тем, как утренний свет проникает сквозь щель в занавесках, дотягиваясь своими бледными пальцами до потолка. Мое сердце - тяжелый камень в моей груди. Мне нужно рассказать Дрю о своих чувствах. Это будет отнюдь не приятно. Гордость Дрю - могущественная штука. И он гораздо более чувствителен, чем я себе представляла.
Звук крушения из гостиной подрывает меня с кровати в один момент. Я натягиваю халат и бегу на шум.
Дрю сидит на корточках над разбитым стаканом. Сгибаясь под неудобным углом, он пытается подмести осколки.
- Сядь, - говорю я, подходя к нему, - позволь мне.
- Я могу сделать это самостоятельно, - его тон резок, словно он прогоняет меня.
Я выпрямляюсь, наблюдая за тем, как он убирает беспорядок. Грозовые тучи сгущаются в его выражении лица. И когда я подбираю отлетевший осколок стекла салфеткой, буря разражается.
- Иисус, - кричит он, - я же сказал, что могу это сделать. Ты можешь перестать парить надо мной, словно пчела?
Приняв удар, я пытаюсь сохранить выражение своего лица нейтральным, когда выбрасываю осколок.
- Ты пропустил один осколок, а я увидела его. Это не чрезмерная опека.
- О, нет? - его темные брови приподнимаются с недоверием. - То есть ты не носишься со мной как с писаной торбой все время?
Останавливаясь, я делаю вдох. Спокойствие. Мне нужно успокоиться.
- Если мне приходилось носиться с тобой, то это лишь потому, что ты постоянно рьяно рвешься в бой.
Упрямо он поднимает подбородок, но не встречается со мной взглядом.
- Возможно, это потому, что ты постоянно ожидаешь, что я оступлюсь.
- Возможно.
От этих слов он вздрагивает, его взгляд нацеливается на меня.
Я не отвожу глаз.
- Возможно, я хочу отыскать того Дрю, в которого влюбилась. Потому что, если ты меня спросишь, скажу, что он однозначно не здесь.
Краска заливает его лицо, но я вижу, как закрутились колесики у парня в голове. Знаю, он собирается избежать этого разговора, притвориться, что все хорошо, что проблема в моей голове.
Постепенно его выражение лица расслабляется.
- Анна...
- Не, - я делаю шаг вперед, указывая пальцем в его направлении, - на фиг, "Аннай" мне. Этим ты меня больше не успокоишь.