С возрастом он стал безрассудным.
— Однажды твоя неспособность отказываться от потенциальных возможностей приведет к тому, что тебя убьют, — говорю я ему.
Его глаза сужаются.
— Я не намерен умирать и оставлять свое наследство британцу.
Я ухмыляюсь. Все это в любом случае мое, просто он не хочет говорить об этом вслух. Не хочет признавать, что ученик превзошел мастера; что он держит бразды правления только потому, что я ему это позволяю. Это было правдой с того момента, как восемь лет назад, в день, когда мне исполнилось восемнадцать, кровь моего дяди пролилась под моей рукой. Я выпотрошил его, как никчемную рыбу, а затем тем же лезвием разрезал стейк за ужином, не позволяя никому усомниться, почему мои пальцы окрашены в красный цвет.
Ру может и носит титул босса, но все они боятся только меня.
Поставив бокал на край стола, я сажусь в одно из кресел с мягкой спинкой.
— Твоя смертность — это не то, о чем я люблю шутить.
Иногда я действительно верю, что Ру считает себя неприкасаемым. Это делает его небрежным. Он слишком легко доверяет. Позволяет людям подходить слишком близко. К счастью, у него есть я, и я вонжу свой нож глубоко в живот любому, кто попытается что-то сделать, а после буду наслаждаться тем, как жизнь вытекает из их глаз, а кровь капает мне на руки.
Думаю, когда ты пережил то, что пережил я, ты быстро понимаешь, что бессмертие дается только через воспоминания людей.
Ру наклоняется вперед, положив сигару в богато украшенную пепельницу на углу стола.
— Тогда слушай внимательно. У нас есть кое-кто, кто заинтересован в позиции нашего нового партнера, — Ру усмехается. — Хочет расширить нашу дистрибуцию. Запустить наш пикси в новые уголки вселенной.
— Очаровательно, — я смахиваю ворсинки со своего пиджака. — Кто это? — спрашиваю я, чисто чтобы успокоить его.
Я не заинтересован в привлечении кого-то нового. Мы использовали нашего нынешнего наркоторговца в течение последних трех лет, и я лично проверил его. Я видел, как он потел в своей одежде, наблюдая за погрузкой нашей пикси-пыли в самолет, спрятанной в ящиках с омарами. Сидел рядом с ним в кабине пилота весь полет, вертел в пальцах лезвие моего крюка, пока он мочился от нервов.
Если вы хотите обеспечить чью-то преданность, вы должны убедиться, что они понимают, почему вы этого заслуживаете. И я убедился, что люди понимают, что конец моего крюка ранит сильнее, когда человек, владеющий им, получает удовольствие от причинения боли.
Ру вытирает рот рукой.
— Слышал о самолетах NevAirLand?
Я застываю на месте, кровь в моих венах леденеет. Я совершенно уверен, что никогда не упоминал это название, особенно Ру.
— Не могу сказать, что слышал.
Моя челюсть подрагивает.
— Ну, ты, наверное, единственный, — Ру смеется. — Владелец, Питер Майклз, только что переехал сюда.
Мое сердце ударяется о ребра. Как я мог пропустить это?
— Оу?
Ру кивает.
— Он ищет новых приключений, — он улыбается, его слегка кривые зубы сверкают. — Будет справедливо, если мы поприветствуем его должным образом, позволим ему узнать, как здесь все устроено.
Мои руки дергаются от ярости, которая вспыхивает во мне всякий раз, когда я слышу имя Питера Майклза. Я протягиваю руку и беру свой стакан, крепко сжимаю кристалл, и в груди расцветает предвкушение.
Как удачно, что человек, которого я мечтаю убить, подает мне себя на серебряном блюде.
— Что ж, думаю, это прекрасная возможность, — я улыбаюсь.
Ру поднимает сигару.
— Я не спрашивал твоего разрешения, парень, но я рад, что ты согласен.
— Итак, когда мы с ним встретимся?
Я делаю глоток своего напитка, пытаясь усмирить быстрый стук своего сердца.
— Я встречаюсь с ним сегодня вечером. Наедине.
Он сужает глаза.
Мое нутро сжимается.
— Позволь мне пойти с тобой, Руфус. Ты не должен встречаться с ним один.
Ру вздыхает, проводя рукой по своим нелепым ярко-рыжим волосам.
— Ты слишком пугаешь, парень. Мне нужно, чтобы эта встреча была дружеской.
Тут с ним не поспоришь.
— Возьми хотя бы одного из мальчиков.
При мысли о том, что Ру останется наедине с Питером Майклзом, у меня по позвоночнику пробегает холодок.
Ру пускает в воздух колечко дыма.
Я наклоняюсь вперед, упираясь костяшками пальцев в его стол.