Ответа я не услышала. Саша шире улыбнулся и покачал головой.
От лифта до машины мы шли молча. Я, к своему удивлению, только сейчас поняла, что ситуация с Денисом как-то уж слишком быстро забылась. Не то чтобы меня это волновало, просто обычно ситуацию с парнями я воспринимала очень остро, но тут Саша будто занял собой всё пространство и мысли. Так ведь не должно быть.
Мы сели в уже знакомый мне автомобиль, и Саша не стал заводить машину, а укоризненно посмотрел на меня.
— Ремень.
А я вдруг вспомнила, что в прошлый раз он сам меня пристёгивал. Обычно я даже в такси не пристегивалась. Меня не просили. Пришлось исправляться, после чего Саша завёл машину и тронулся.
Я тут же отвернулась к окну и постаралась забыть о том, что не одна в машине. Единственная мысль, которая меня занимала, — как объяснить ему отсутствие моего парня там, где по идее он должен был меня встречать. Приглашать его к себе снова я не собиралась, и нельзя позволять ему настаивать.
— Давно парень-то появился? — спросил, будто услышал мои мысли.
Я повернула голову и посмотрела на красивые сильные руки, что крепко держали руль. Честно, не знала, что ответить. Да и нужно ли отвечать?
— В прошлый раз ты была сговорчивее, Цветочек.
Сердце в груди ёкнуло, но, вопреки возникшему чувству, я строго посмотрела на парня.
— В прошлый раз я была пьяна и плохо себя осознавала.
Он вывернул руль на повороте и мельком взглянул на меня.
— Ты была прекрасна. Ещё даже до того, как выпила первый бокал шампанского, Аль.
Вздохнув, я решила не продолжать этот очень странный разговор. Подумала только, что хочу поскорее оказаться как можно дальше от него и его обаяния.
— Это было давно и неправда.
— Как скажешь, — хмыкнул он.
Я снова отвернулась к окну, и мы молчали до самого дома. Когда автомобиль припарковался во дворе, первое, что сделал водитель, — это посмотрел на окна моей квартиры, в которых не горел свет.
Сказать, что я занервничала, — ничего не сказать. Икать начала ещё даже до того, как начать врать, на что Саша заулыбался, как Чеширский кот, демонстрируя ряд ровных белых зубов.
— Звони своему жениху.
Твою-то мать!
Глава 3
«Не умеешь врать — не берись!» — объясняла мама ещё в детстве.
Не сказал бы, что мне сильно это пригодилось в жизни, но я хотя бы понимал, что ложь всегда имеет последствия.
На моём пути встречалось очень много лжецов. В основном безобидных. Но мне одного раза хватило, чтобы понять, что некоторые играючи умеют заливать в уши. Отношения с той женщиной были роковой ошибкой, в корне изменившей моё отношение к противоположному полу.
Нет, женщин я люблю. Но только как дичь, которую нужно найти, убить и употребить по назначению.
Но, по-моему, в прошлый раз я дал маху. Да такого, что понять не мог, что за добыча передо мной.
Трудно найти более неспособного ко вранью человека, чем Аля. И ведь она не оставляла надежд в попытках избавиться от моего навязчивого внимания. Это и забавляло, и бесило одновременно.
Ещё до нашей встречи я как-то натыкался на статью в газете, что запихивают в почтовый ящик в рекламных целях, что есть люди, которые живут с этим годами. В той газетёнке описывались и первопричины, среди которых числились психические расстройства. Описывались примеры, правда, среди них не было ничего подобного.
Я ещё в тот вечер начал подозревать неладное, но сегодня до меня дошло, что подобные симптомы у неё связаны с вопросами и ответами на них. Любой человек нервничает, когда врёт. А стоило задать вопрос Але, на который она отвечала явную ложь, начиналось это.
А сейчас и вовсе заранее, потому что выбора я ей не оставил, а сознаваться она не собираелась.
Ну разве не мило?
— Нет, я не буду, ик. Должно быть, он спит.
Ну ладно. Если уж жених не сможет встретить, тогда я провожу, как полагается. Мне не трудно.
Я хмыкнул и отстегнул ремень безопасности.
— Тогда я провожу, как должно мужчине.
Цветочек внезапно побледнела. Отстегнула ремень и открыла дверь автомобиля.
— Не стоит, я вполне дойду до квартиры сама.
Нет, я, конечно, собирался довести до дверей, но думал, что до подъездных будет достаточно. А девушка словно намеренно подстёгивала.
— Это был не вопрос, — улыбнулся я.
Аля поджала губы, вылезла из авто и захлопнула дверь. Я не стал задерживаться, однако, было весело наблюдать за нервно шагающей фигуркой, вздрагивающей каждый раз от приступа «врунической» икоты.
Закрыв машину, нагнал девушку и выровнял шаг. У подъезда было темно. Почему-то не горел фонарь.
— Не мешало бы обратиться в управляющую компанию, чтобы они восстановили уличное освещение.
Цветочек искоса глянула на меня, но промолчала. Как только подошли к подъезду, она взяла в руки ключи и повернулась ко мне.
— Спасибо, что проводил. Дальше не нужно.
Я прищурился, пытаясь понять, что происходило в её голове, когда она представляла нас двоих у дверей её квартиры. Если там действительно есть жених, в чём я сильно сомневался, потому что поверить этой мелкой врушке не мог, то вряд ли он бы лёг спать, зная, что его девушка тусит у подруг. Да и почему вместе с ней не пошёл?
А может, дело в чём-то более приземлённом? Может, она представляла, как я настаиваю на продолжении вечера? Немного разобрав её характер, я понял, что ни прошлая, ни эта встреча со мной не были чем-то истинно желанным. Это позволило мне сделать кое-какие выводы, которые я теперь невообразимо хотел подтвердить или опровергнуть. Интересно же!
Я только улыбнулся девушке, не понимая, каким образом внезапно проснулся азарт. Допустим, это, возможно, оттолкнёт её, но не было сил устоять от соблазна позабавиться на прощание. К тому же я прекрасно осознавал, что это может быть последняя встреча. Поэтому, когда Аля приложила ключ к терминалу и открыла дверь, закрыть её я уже не позволил, скользнув за ней следом.
Цветочек перепугано развернулась и в полумраке довольно тесного тамбура выдохнула мне в лицо:
— Не надо.
От звука её тихого голоса я подобрался, отчего-то ярко ощутив вовсе не то, что она пыталась продемонстрировать.
— Ты ведь не меня боишься, — хмыкнул, глядя в потемневшие глаза. — Себя, правда?
И, не дожидаясь ответа, склонился, чтобы неожиданно для самого себя осторожно коснуться её губ, а после крепко прижать к себе, когда её ноги внезапно перестали держать свою хозяйку.
Доказывать мне ничего не нужно. Язык её тела говорил сам за себя, а я… А я, в конце концов, остался тем же, кем и был. Охотником. А охотники извечно обладали правом сильнейшего.
И какова же вероятность, что я могу провести с ней ещё одну ночь?
В том, что никакого жениха в квартире нет, я был уверен на девяносто пять процентов, пять из которых были допустимой погрешностью. В том, что его вообще нет в жизни этой застенчивой малышки, уверенность колебалась в районе шестидесяти пяти процентов, но и этого хватало, чтобы ответить на собственный вопрос положительно.
И прежде чем она начнёт сопротивляться, я снова припал к её сладким губам и поднял на руки, когда она обняла за шею и запустила пальцы в мои волосы.
Пьянящая… Дурманящая своим ароматом зайка, что так безропотно далась в лапы волку.
Стараясь не выпускать девушку из плена желания, я по памяти поднялся на площадку и нащупал кнопку вызова лифта. И только когда мы оказались в кабине подъёмника за закрытыми дверьми, она вдруг разорвала поцелуй, посмотрела на меня затуманенным взором и тихо прошептала:
— Что я делаю?
Этот вопрос был не мне адресован. Всё, чего мне хотелось в данную минуту, — обладать её телом. Я шёл на поводу у хищника, сидевшего во мне, а потому позволил себе поставить девушку на ноги, отобрать ключи и заткнуть возмущённый вскрик новым поцелуем. Уже не нежным, а тем, от которого у самого рвало все кольца. Поцелуем, который расставлял акценты и показывал, кто здесь власть.