— Слушай, мне неловко о таком спрашивать… — он приподнялся, позволив выбраться из-под него. — Мне показалось, что ты девстве…
— Тебе показалось! — выпалила я чуть резче, чем хотелось.
После вскочила с кровати и умчалась в душ, где, смывая кровь, лихорадочно думала о том, как перестать икать, и о том, как оправдаться без последствий.
Пятнадцать минут я размышляла, что ответить. Пятнадцать минут справлялась с икотой. И пятнадцать минут молила бога, чтобы всё получилось с первого раза.
Когда вышла из душа, обнаружила, что в спальне горит свет. Входить не хотелось. Хотелось выпроводить его из квартиры и забыть, как страшный сон. Но Саша, видимо, решил, что прошло слишком мало времени.
Когда я вошла в комнату, обнаружила его сидящим на кровати с таким видом, будто разгадал самую страшную тайну вселенной, а ему сказали, что где-то ошибся.
— Не объяснишь мне вот это? — он откинул тонкое одеяло, которым укрывался, и продемонстрировал как красное пятно на простыне, так и себя, измазанного тем же составом человеческих клеток.
Я мгновенно отвела глаза, потому что никогда не видела мужской половой орган воочию. И очень надеялась, что не поступила глупо.
— Это… кровь, — вздохнула я. — Про месячные когда-нибудь слышал?
— Ты сказала, что не девственница, но я… Мне показалось… — Саша растрепал волосы и поморщился. — Чёрт, малышка, ты была слишком узкой для меня.
— У меня много лет не было парня, — я едва победно не усмехнулась, когда он понятливо кивнул. — Прости, не мог бы ты?.. — и пальчиком на выход «тык-тык».
Судя по тому, как съехались его брови, Саше явно не понравилось отношение. Но что поделать? Я не звала остаться на ночь. Это был интересный опыт, болезненный. И повтора я точно не хочу. И никогда не захочу. А раз так, то и ему здесь нечего делать.
— Гонишь? — он усмехнулся и встал, позволяя рассмотреть себя во всей красе.
Но я неблагодарный зритель и мало интересуюсь строением мужского тела. Кубики пресса, бицепсы, трицепсы? Ну да. Катя что-то говорила, что такие парни считаются эталоном красоты и все девки по ним сохнут. Но я не они. Мне не интересно.
— Прости. Я бы предложила чаю, но ты его уже пил.
Он приблизился ко мне, приподнял подбородок и заглянул в глаза.
— Я бы повторил, — обаятельная улыбка снова скользнула по его губам, вызвав ответную.
— Ты же видел, что красная кавалерия наступила. Прости боец, но это не твоя война.
Саша пару секунд смотрел в мои глаза, размышляя над сказанным, а потом заразительно рассмеялся. И только через минуту, когда успокоился, он легонько поцеловал меня в губы и тихо признался:
— Ты необычная. И вызываешь во мне странные чувства.
Я сглотнула, не зная, что ответить, а через мгновение поняла, что это плохо. Необычность притягивает. А я не хочу, чтобы он возвращался! Тем более если задуманное воплотилось!
— Не могу быть взаимной, — ответила прямо. — И прости, но я ещё не отошла от той лошадиной порции шампанского. Хотела бы лечь спать, если ты не против.
Саша посмотрел на меня каким-то странным взглядом, который мне не удалось идентифицировать, а потом ушёл в душ, где не спеша помылся, затем вернулся, оделся и молча покинул квартиру.
Я же сменила простынь, забралась под одеяло и долго лежала, представляя, как буду качать свою малютку на руках.
Я ненормальная?
Да, ненормальная.
Но буду счастливой ненормальной, а остальное пустое.
Глава 2
В чае медленно кружилось молоко, постепенно растворяясь и приобретая однородный цвет. Я, отложив ложечку в сторону, с интересом рассматривала причудливый танец жидкостей и невольно сравнивала их с тем, что творила ночью, когда Саша был в гостях. Ведь выходило, что мы тоже в некоторой степени слились, и я очень надеялась, что придём к результату, которого я так желала.
— Если ты продолжишь делать такое лицо, я тебя чем-нибудь стукну! — пригрозила подруга, уже минут пятнадцать требовавшая подробностей моего внезапного отъезда из «Причала».
Закусив губу, я виновато взглянула на неё. Не могла я о таком рассказать как на духу. Как минимум нужно собраться с мыслями, а они с самого утра у меня в ужасе разбегаются, как тараканы при включенном свете.
— Ну-у-у-у?! — протянула снова, заметив, что я оттягиваю подробности.
— Меня отвезли домой, — тихо сообщила я.
— Это мы уже выяснили.
Катя сложила руки на груди. Тут-то я и поняла, что кто-то не намерен отступать.
— Дальше, что было?
— Поскольку я перебрала шампанского, то решила воспользоваться твоим советом и… я пригласила его к себе.
У Лариной чуть глаза от удивления не выпали, когда я закончила фразу. Она мгновенно вскочила со стула, открыла холодильник и достала бутылку чего-то явно крепкого и не очень уместного в одиннадцать утра.
— Подожди, не продолжай. Чувствую я, — она открыла бутылку и плеснула в пузатый стакан янтарной жидкости; по кухне тут же расползся аромат выдержанного где-то далеко отсюда напитка, — что такие подробности на трезвую голову принимать на веру нельзя.
Я только плечами пожала в ответ. Лгать ей не стану. Всё равно ей, как никому другому, известно, что это выходит мне боком.
— Я переспала с ним, воспользовавшись твоим лубрикантом для беременности.
Пожалуй, зря я сказала это в тот момент, когда она пыталась залпом осушить стакан. Алкоголь брызнул наружу, а Катя закашлялась, как курильщик с раком лёгких в третьей стадии.
— Уварова! — прохрипела подруга. — Убить меня решила? Не могла получше момент выбрать?!
Убить, может, и не хотела, но вот решение пить в такой ранний час умертвила, как заправский ниндзя. Без особого шума и лишних вопросов.
Ларина отставила стакан с бутылкой в сторону и, переведя дух, посмотрела на меня. Во взгляде можно было прочесть укор, но я знала, что для подруги это в какой-то степени подвиг.
— Ну ты даёшь! Я не ожидала от тебя, честное слово!
Я с сомнением покосилась в ответ:
— Именно поэтому всякий раз уговаривала меня найти парня?
Она махнула рукой, села на стул и придвинулась ближе:
— Да какая разница, будь оно неладно! Лучше скажи мне, как это было!
Вздохнув, я покачала головой. Ларина неисправима. У неё пунктик на мужиках. И как мы только дружим, я понять не могу? Мы же абсолютно противоположных взглядов. Она во многом даже мою мать напоминает, но у меня не было и нет к ней отвращения на этой почве. Подругу я искренне люблю.
— Уварова! — рявкнула она, отчего я чуть со стула не грохнулась. — Прекращай думать и начинай рассказывать! Удалось сделать всё без средств для предохранения?
Кивнула, чувствуя, как начинают гореть щёки.
— Сказала, что презервативам предпочитаю препараты.
— И даже не икнула? — с сомнением спросила подруга.
— Не успела. В ванную умчалась.
Катя рассмеялась, хлопнув ладонью по столу, отчего разлился чай. Тот самый, с молоком. Затем замерла и уже без тени веселья уставилась на меня:
— Погоди. Так он не знал, что ты девственница? И что? Как? Как ты объяснила кровь, боль, слёзы и прочее?
— Месячные, гормоны, шампанское, — развела я руками.
— И поверил?
— А у него был выбор? — усмехнулась я, поднявшись, чтобы взять тряпку и вытереть последствия чужого эмоционального всплеска. — Даже если не поверил, это не его дело.
— И почему я не удивлена? Вечно ты к мужикам относишься так.
— Как? — вскинула я бровь, не понимая о чём речь.
— Так, будто их нет в природе. Ты же переспала с шикарным экземпляром, но сразу после выставила за дверь.
— Это была твоя идея.
Катя сложила руки на груди, а её взгляд вдруг стал укоризненным.
— Моя идея заключалась в том, чтобы ты себя парня нашла, а не быка-осеменителя.
Я поморщилась и убрала тряпку на место, после чего села на стул и зло уставилась на подругу, ткнув указательным пальцем в её сторону: