Апофеозом данной кампании явились драматические события в воскресенье 30 октября.
За несколько дней до того газета «Вечерний Минск» в скупой информации известила читателей, что проведение митинга-реквиема отменяется ввиду празднования 70-летия комсомола (это на кладбище у городской черты), а также по той причине, что газета «Вечерний Минск» еще не закончила общественного обсуждения срока празднования «Дзядов» (с дохристианских времен отмечавшихся в Белоруссии 1 ноября).
...Пополудни в воскресенье 30 октября в сторону Восточного кладбища потянулись массы людей. К этому времени было обнаружено, что все автобусные, троллейбусные маршруты, а также станции метро в направлении кладбища блокированы, и люди семьями, с детьми на руках и в колясках шли пешком. Запрет правого дела мало кого остановил. Это и понятно. Белоруссия, которая в годы Великой Отечественной войны потеряла каждого четвертого жителя, немало потеряла и в годы сталинских репрессий, когда, по оценке некоторых исследователей, было уничтожено около двух миллионов человек. Во многих семьях до сих пор не заживают кровоточащие раны 30-40-х годов, и культ памяти безвинно убитых с давних времен чрезвычайно популярен в народе. Это шествие, однако, вблизи кладбища было блокировано мощной стеной милиции и войск внутренней службы, тут же располагались колонны водометных машин, спецмашин для перевозки арестованных, едва ли не весь городской парк пожарных. Поблизости в спорткомплексе расположился в боевой готовности т.н. Белполк — несколько тысяч соответствующим образом экипированных солдат. За плотными милицейскими рядами виднелись знакомые лица из числа работников райкомов и горкома партии, другое городское начальство. Полковник милиции через мегафон грозным голосом приказывал разойтись.
Люди, однако, прибывали. Задние, не понимая, что происходит впереди, теснили передних. Недоумение сменилось испугом и даже страхом, когда на молчаливую толпу бросились люди в форме, с дубинками марки М-65 и выборочно, с определенным прицелом, стали хватать известных в республике людей, художников и писателей, преподавателей вузов, студентов. Перед тем, как заломить руки, в лицо брызгался слезоточивый газ (марки "Черемуха-10") из портативных аэрозольных баллончиков. 10-тысячная толпа дрогнула, забеспокоилась, раздались возмущенные крики: «Сталинисты», «Вандея». Однако люди не расходились. Спецмашины с зарешеченными окнами тем временем наполнялись полуослепленными, задыхающимися людьми, по мере наполнения их увозили. Были увезены без всякого на то основания художники М. Купава, А. Марочкин, И. Марочкин, журналист В. Мартыненко, ученый А. Тарасенко, журналист П. Марков, преподаватель университета А. Белый и многие другие. Ослеплены газом главный режиссер театра имени Я. Купалы В. Раевский, писатель В. Яковенко и десятки других. С корреспондентами республиканских и центральных газет обращались, как и со всеми прочими, — угрозами и силой отбирали фотоаппаратуру, засвечивали пленки. По нечастым милицейским выкрикам и репликам вроде «Самостоятельности захотели!» или «Белорусы паршивые!» — можно было понять, что политическая подготовка милицейских рядов, а точнее, их дезинформация была, что называется, на высоте. Однако никто из толпы не вступил в противодействие, не оказал сопротивления, не применил силу, не бросил ни одного камня в милицию.