Ответить бы! Но, к большому сожалению, ветряк, так же как и они, отдыхает. Правда, долго безветрие здесь длиться не может. Заработает и ветряк когда-нибудь. И Женя уже озабоченно строчит Ане инструкцию по воспитанию сына, своего тезки, ровесника их дрейфа:
«Сыну внуши основы нравственности. За девчонками бегать не допускай. Против курения не борись. Учи грамоте».
Вечером — уж отдыхать так отдыхать — достали патефон! И только тут увидели сделанную рукой Мазурука на крышке надпись: «…Тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет!..»
С пластинки зазвучал знакомый, чуть с хрипотцой, берущий за сердце голос:
Капитан, капитан, улыбнитесь, Ведь улыбка — это флаг корабля!..
Здесь, на заброшенной среди океана льдине, полной невзгод и опасностей, лилась музыка. Люди сгрудились вокруг патефона, а Петр Петрович, хотя и знал, что его голос здесь не пользуется успехом, все же не удержался, стал подпевать.
Ильюша Мазурук, друг хороший, ты, наверно, по себе знал, как бывает нужна здесь песня!
Чудесный этот день. Можно сидеть на оленьих шкурах, слушать музыку и ничего, ничего не делать. Даже не думать. Нет, не думать — не получается. Эти два месяца, заваленные работой, они не могли окинуть взглядом, как-то охватить все проделанное. И только сейчас, впервые отдыхая, можно было оглянуться на пройденный путь. И помечтать.
Арктика уже немало рассказала им. О жизни, населяющей эту далекую и, как раньше думали, мертвую ледяную пустыню. О глубинах океана. О теплом течении, согревающем эти глубины. О неустанном движении могучих льдов. О ветрах и штилях, пребывающих в северных широтах. О не всегда спокойном магнитном поле Земли.
Им предстоит долгий путь. Они будут много раз проверять полученные результаты и, быть может, сделают еще не одно открытие.
Очень не хотелось расходиться по «домам» — по спальным мешкам. Звучала музыка. В проводах стал привычно посвистывать ветер.
Торошение! Оно началось как будто ни с того ни с сего. Не было ни шторма с сумасшедшим ветром, ни даже просто ветра. Сжатия не чувствовалось, не было ни толчков, ни ударов. Просто молодой лед впереди них неожиданно затрещал, зашевелился и, сверкая мокрыми боками, напористо полез на их льдину. Чавкая и глухо ударяясь, ледяные глыбы метровой толщины высоко вздымались, громоздясь одна на другую, с грохотом разламывались, неохотно уступая место новым.
Где-то далеко впереди вся масса льда затормозилась. А их огромная, в миллионы тонн весом, льдина продолжала идти напролом, и ледяные громадины, которым некуда было деваться, наползали и наползали на нее…
Замерев, смотрели люди на эти вздыбленные, неумолимо надвигающиеся льды. Какая страшная, неукротимая сила! Впервые так ясно они ощутили: человек — все равно что комарик на этой хрустящей ледяной скорлупе.
«…Сердце наполнилось тревогой, но мы ничего не сказали друг другу», — записал тогда Иван Дмитриевич.
Срочно приняли все меры предосторожности. К каждой базе подтащили нарты. Подготовили на случай перевозки все основное. Трещин на льдине пока не было. Но ожидать можно всего.
…Грохот не смолкал весь день. Весь день на глазах у людей ледяные завалы меняли свой облик, то оседая, то снова вздыбливаясь. Огромные глыбы, словно пушинки, взлетали на восьмиметровый ледяной гребень. Скоро по всему южному краю льдины выросла сверкающая гряда высотою с трехэтажный дом.
Хочешь послать телеграмму домой — крути «солдат-мотор». (И. Д. Папанин.)
Среди этих хаотических нагромождений — таких нежно-голубых и таких грозных — они вдруг увидели перевернувшиеся льдины, нижняя сторона которых была облеплена бурыми, желтыми, зелеными водорослями.
Водоросли подо льдом! Это было настолько удивительно, что забылись даже все тревоги. Значит, лед хорошо пропускает солнечный свет, если водоросли могут там жить и развиваться; значит, солнечные лучи проникают в океан не только там, где вода чиста ото льда, но и на огромных пространствах, где океан сплошь покрыт льдом?! Тогда это еще одно, очень убедительное объяснение, почему есть жизнь в самом центре Арктики.
Петр Петрович кинулся к еще шевелящимся льдинам и стал быстро, пока они снова не перевернулись, соскребать водоросли. И тут же, очень довольный, отправился в свою лабораторию. А Иван Дмитриевич озабоченно поспешил к ледовым холодильникам. Если солнечные лучи так свободно проходят сквозь лед, что же будет с их запасами свежего мяса и рыбы, хранящимися во льду?
Опасения его оправдались. Едва он отвалил глыбу, как на него пахнуло неприятным душком… Да, оказывается, даже на Северном полюсе не так-то просто хранить свежее мясо!