Но я не стала. Сдержанно поднесла стакан с водой к губам и сделала глоток.
Чего я хочу? Не совершать непоправимых ошибок. Но кажется, эта миссия уже провалена. Осталось лишь довести до конца ту, которая спасет моего отца. Это важнее, точно важнее.
– Так чего ты хочешь? – Дарен повторил вопрос, и он прозвучал до обидного резко.
– Уйти в свою комнату. – Мне тяжело далось это деланое спокойствие в голосе. – Я устала.
– Хорошо.
Не прошло и минуты, как Дарен активировал кристалл телепортации, и я оказалась на том самом месте, откуда меня перенесло в прошлый раз. До комнаты оставалось не больше десяти шагов. Не больше десяти шагов, во время которых мне предстояло быть сильной. А потом я лягу в постель, уткнусь носом в горячую чешуйчатую боковину Басика и засну.
Дарен Неррс хотел крушить все на своем пути, настолько сильных эмоций он не испытывал уже давно. Хотя нет, испытывал. Когда посчитал, что потерял человека, которого совершенно неожиданно для самого себя полюбил всем сердцем.
Сегодня Дарен Неррс потерял Эрналию уже во второй раз, но сейчас хотя бы четко понимал, что все в его руках. Что это еще можно исправить без всякой нестабильной родовой магии. И это серьезно обнадеживало.
Ректор Высшей Академии Кантора бросил тяжелый взгляд на стол и увидел кольцо, которое предложил девушке. Внутренняя сторона семейного артефакта рода Неррс покраснела, будто раскалилась – хотя на ощупь кольцо все еще было гладким и холодным. Дарен даже не удивился. Какой толк от артефакта, если и без него прекрасно понятно, что Эрналия – та самая. Та, с кем он готов идти рука об руку до конца своих дней. Кольцо это лишь подтвердило.
В комнате мигнул еще один кристалл телепортации, и у порога оказался Морэн Неррс, кузен Дарена.
– Надеюсь, это все для меня? – шутливо поинтересовался родственник, вальяжно проходя внутрь и усаживаясь напротив.
С того момента, как ректор вмазал главному дознавателю королевства, прошло много времени, кузены продолжали общаться. Дарен уже не держал зла на Морэна, но посчитал, что сейчас братец выбрал не самый удачный момент для разговора.
– М-м-м, какое интересное колечко, – с усмешкой выдал Морэн, кивая на помолвочный артефакт. – Стоит ли спрашивать, как все прошло?
– Не стоит, – сухо ответил Дарен, откидываясь на спинку кресла. Если кузен заглянул, значит, дело важное.
– Может, все же хочешь обсудить? – уже без тени юмора поинтересовался Морэн.
– Зачем ты пришел? – устало прикрывая глаза, произнес Дарен.
Казалось бы, о том, чтобы проспать дольше пары часов, ректор мечтал уже долгие недели, вот только удовольствия, получив такую возможность, не испытал.
– Ты только сразу меня не бей, – тон кузена вновь стал веселым.
Дарен напрягся. Он знал, что если Морэн так говорит, он ничуть не умаляет собственных заслуг.
– Сегодня я заглянул к тебе в кабинет…
– Нужно закрыть тебе доступ, – тут же прокомментировал Дарен.
– …решил помочь с разбором макулатуры, которую ты гордо называешь важными документами. И обнаружил одно любопытное прошение от графини Роунвесской.
Дарен нахмурился.
– …о переводе Эрналии на боевой факультет.
Ректор напрягся. Ему было куда спокойнее, когда девушка сидела на факультете искусств – меньше риска что-то себе сломать или вляпаться в какую-то историю, студенты-боевики слишком часто попадают в переплет. К тому же Дарен понимал, что ревнивая часть его души вопит о том, что стоит ограничить общение Эрны с ее так называемым женихом Ричардом Уилкинсом.
– И мне подумалось, что на это прошение нужно ответить незамедлительно. После того что девчонке из-за нас пришлось пережить… или, вернее сказать, переумереть, в таком пустяке было бы несправедливо отказывать. К тому же на факультете боевой магии все равно освободилось местечко.
– И ты ответил на прошение графини? – подозрительно спокойно поинтересовался Дарен.
– Да, от твоего лица, – закивал кузен.
– То есть ты подписался моим именем, взял мою персональную печать, к которой лишь у тебя был доступ, и без зазрения совести подписал перевод?
– Именно.
– Не согласовав со мной, – добавил Дарен.
– Абсолютно верно.
Ректор тяжело выдохнул. Потянулся к уже откупоренной бутылке и налил рубиновую жидкость себе в бокал.
– И зачем тебе это нужно на самом деле? – поинтересовался Неррс.
– У-у-у, братец, везде будешь видеть двойное дно? – хмыкнул Морэн.
– И все же.
– Ты сам знаешь, что начнется, если не одобрить прошение графини Роунвесской.
Дарен и правда знал. Эта женщина – назвать ее старухой язык не поворачивался – могла с кем угодно посоревноваться в упертости и умении достигать своих целей. Самая первая любовница его величества и единственная из тех, с кем король разошелся по-доброму. И до сих пор исполняет некоторые капризы своей бывшей пассии.