Больная лежала на боку, лицом к стене.
Кулябкин пожал плечами, шагнул к дивану.
Директор подхватил стул, подставил Борису Борисовичу.
Кулябкин взял руку больной: пульс был спокойный.
— Раз, два, три, — считал Борис Борисович. — Семнадцать на четыре… Шестьдесят восемь. Ну, что же, — сказал он. — Отлично. — Потом наклонился вперед и мягко попросил: — Вы на спину не ляжете? Я осмотреть вас хочу.
Она не ответила.
— Что с вами? — спросил он.
Она опять не ответила.
— Оставьте нас, — попросил Кулябкин директора.
— Конечно, конечно.
— Что с вами? — в третий раз сказал он.
— Я не врач, — неожиданно басовито сказала больная. — Вам виднее. Откуда я знаю, что случилось.
Она зарыдала в голос и стала медленно поворачиваться на спину. В какую-то секунду Кулябкину показалось, что это ЕГО ЖАБА, — но он тут же увидел лицо совсем незнакомой женщины.
— У меня болит, — рыдала она. — Тут. А что это такое, я не знаю… Помогите, помогите мне, доктор!
— Вы не плачьте, успокойтесь, — говорил Борис Борисович, наклоняясь над незнакомой ему учительницей. — Что с вами? Где же болит? Как?
— Тут, — показала на грудь учительница. — Болит постоянно. Двадцать лет я отдала народному просвещению, мои выпускники далеко пошли, а благодарность? Разве дождешься благодарности за это?
Он вынул стетоскоп и стал ее слушать. Потом померил артериальное давление.
Верочка хлопотала около врачебной сумки, наливала валерьянку.
— Выпейте, выпейте, — приговаривала она.
Учительница приподняла голову и, прикусывая зубами мензурку, выпила лекарство.
— Вы такой добрый, — благодарно сказала она.
…Кулябкин закончил писать записку, осторожно сложил ее вдвое, вчетверо, еще и еще… Потом пристроил бумажный шарик на краешек парты.
— Таня! — шепотом окликнул он девочку и показал пальцем, что шарик предназначен ей.
Таня опустила глаза и тут же перевела взгляд на доску, где учительница что-то писала крупными буквами.
— Предупреждаю, это материал трудный, — сказала Жаба, — и я хочу, чтобы вы сейчас были предельно внимательными. Перепишите слова в тетрадку, — приказала она и остановилась над Кулябкиным.
Мальчик замер. Ладонь Жабы почти прикрывала шарик-записку, и от постукивания костяшкой пальца по парте шарик качался.
— Никогда, — диктовала она всем, — нигде, ниоткуда…
Замолчала, с удивлением разглядывая кулябкинскую тетрадку.
— О чем ты только думаешь, Боря, уму непостижимо! Слитно, слитно, а не раздельно, об этом же правило.
Она повернулась к доске и пальцем стала показывать туда, где уже были написаны эти слова.
Кулябкин торопливо взглянул на Таню и кинул ей записку.
Жаба шагнула назад и, не оборачиваясь, на лету поймала бумажный шарик.
— Спасибо, — сказала она. — Поглядим, что за мысли навещают тебя во время урока.
Она стала осторожно раскрывать закатанную бумажку, точно препарировала бабочку.
— Это не вам! — сдавленным голосом крикнул Кулябкин.
— А кому? — удивилась она.
— Отдайте! — крикнул он.
— Успокойся, — попросила Жаба. — Возьми себя в руки.
Она надела очки, отодвинула от себя бумажку. На ее лице вырастало удивление, потом — радость.
— Ну-с, — сказала она с явным удовольствием. — Займемся грамматикой. Выходи-ка к доске, попробуем разобраться.
Он встал, но из-за парты не вышел.
— Стесняешься, — поняла Жаба. — Тогда пусть другие.
Она обвела класс глазами, поглядела на Таню.
— Федоров, к доске, — попросила она. — Перепиши. Только, сделай такую любезность, не исправляй кулябкинскую грамматику.
На доске вырастала странная фраза:
«Ни знаю что со мной. Ни могу про тебя не думать. Боря».
— Прекрасно, — похвалила Жаба. — Проверь, чтобы ты не добавил своих. Так. Теперь давай искать Борины ошибки, а потом все вместе разберем сочинение Кулябкина по членам предложения. Кто знает, нужно ли такое количество «ни» в этом тексте?
Класс изнывал от хохота.
— Погляди, Кулябкин. Лес рук. Неловко не знать этого правила…
Больная лежала в кислородной маске на диване. Дыхательный мешок аппарата наполнялся и освобождался, будто бы учительница пыталась забрать весь запас кислорода.
— Лучше? — спросил директор, заглядывая в учительскую.
— Хуже! — крикнула она. — Сделайте, пожалуйста, доктор, укол кордиамина. Мне это всегда помогает.