Она закинула голову, затихла.
— Воду рыбам смени. Они нежные, в старой воде им тяжело. Соседей попроси, лучше Марковых, к Петровым не нужно, им всегда времени нет…
Она передохнула, хотела еще что-то прибавить, но дед снова перебил ее.
— Бабка, бабка, — уныло произнес он, — что ты наделала?..
Митя пожал плечами и прикрыл дверь.
Шофер спал на носилках. Митя похлопал его по спине, заставил встать.
— Летательный аппарат требуется, — объяснил он. — Будем спускать старушку. Придется спать сидя.
— Куда едем? — шофер не понял спросонок, смотрел удивленно.
— Пока на пятнадцатый этаж, труженик баранки, — сказал Митя. И предложил: — Имеешь возможность стать санитаром…
Шофер вышел из кузова, поежился, поглядел вверх. Митя вытаскивал носилки.
— Ну? Решил? Принимаем без конкурса.
— Иди ты! — беззлобно сказал шофер и стал залезать на свое место, в кабину.
Нина Гавриловна уже собралась, Варя зачехлила кардиограф, ждали Митю. Носилки не проходили в дверях, поэтому их пришлось оставить на лестнице. Танюшка бегала по квартирам, собирала мужчин.
Скрипнула дверь, раздались голоса. Митя выглянул — в коридоре толпилось шесть человек, один, правда, был негоден, пожилой и хилый. Митя тут же отмел его.
— Еще рядом ляжете.
— Да я здоровый, — доброволец сопротивлялся.
— Нет, нет, — распоряжался Митя, — других найдем.
Он вынес одеяло, постелил на носилки, вернулся за думочкой. Стол отодвинули в сторону. Дед теперь странно смотрелся в пустом пространстве, как король на троне.
Старуха лежала неподвижно, вытянув руки вдоль тела, слушала, как Митя объясняет мужчинам задачу.
— Возьметесь одновременно. По моей команде. Развернетесь. И понесете ногами к двери. С другой стороны поддерживать не нужно, не пройти всем. Поняли?
— Так точно, — по-военному отрапортовал белобрысый парень.
— Ого! — похвалил его Митя. — Армия с нами — значит, победим.
Восемь рук подняли старуху над кроватью и под Митины приказы: «Давай, давай, разворачивайся!» — понесли к лестнице.
— Бабка, бабка, — вслед сказал дед, — что ты наделала?..
— Анализы твои не получены, — уже из дверей ответила старуха и тут же застонала — переноска причинила ей новую боль.
Танюша ждала мужчин на площадке, придержала бабушкину голову, припала щекой.
— Следи, чтобы дедуля сахар не ел, нельзя.
— А ты поправляйся.
— Взяли! — скомандовал Митя.
Мужчины подняли носилки, потащили вниз. Лестница была приличная, Митя сопровождал сзади этажа два, Варя и Нина Гавриловна шли впереди. Нужно было собрать микроскоп и реактивы, и Митя крикнул своим, что должен вернуться.
Несколькими прыжками взлетел вверх, вбежал в комнату. Дед сидел на прежнем месте, глядел в стену.
Квартира теперь производила странное впечатление: на кровати лежала мятая простыня, половики сбиты, отброшены ногами в угол, стол в стороне, на нем валялась испорченная лента кардиограммы, заляпанная чернилами, да лабораторная сумка с несобранными пробирками и реактивами.
— Бабка, бабка, — покачал головой дед, — что ты наделала?..
— Нету бабки, — объяснил Митя.
Он знал, что торопиться не стоит, — куда спешить, пока мужчины несут старуху. А главное, если оказаться на станции в восемь, то дадут еще вызов и домой попадешь не в половине десятого, а часов в двенадцать. Завтра к девяти в институт, уже не выспишься. «Вот так и идет жизнь, — думал Митя, жалея себя, — работаешь, работаешь, никаких сил не хватит, пока станешь врачом».
По щекам деда текли слезы. Митя недовольно скосил на него взгляд и прикрикнул:
— Перестань, дед! И так тошно.
В пробирке оставалась уксусная кислота, нужно было пойти на кухню, вылить в раковину, но Митю разобрала такая злость от этой паршивой работы, что он чуть не выплеснул кислоту на пол.
— Блюдце бы нужно, дед, блюдце! — строго и требовательно попросил он.
Старик глядел на фельдшера, не шевелился.
Митин взгляд упал на аквариум. Твердым шагом он пересек комнату, опрокинул пробирку и, почерпнув воды, тщательно сполоснул ее.
Золотые рыбки метнулись в стороны, бросились вверх, к воздуху, потом, потеряв привычную величественность, понеслись вниз.
Митя забрал кардиограф в одну руку, лабораторную сумку в другую, пошел к выходу.
— Спасибо! — неожиданно поблагодарил дед, о чем-то вспомнив.
Пришлось оглянуться: старик незряче уставился в стену.