— А вот и мама! — сказала Галина Сергеевна и прижала к себе мальчика.
…Он почувствовал, что у взрослых секреты, специально отстал.
— Вы не сердитесь на меня, — говорила Анна Петровна, все еще не успокоившись после бега. — Нахватала вызовов. Полторы ставки, а то и две иногда. Теперь после гриппа полно пневмоний, только успевай с уколами. Вот и сейчас оставлю Дениса в сквере, а сама — к больному.
— Хотите, я с ним погуляю? — предложила Галина Сергеевна. — Спешить мне некуда, дома не ждут.
— Да и мы с Денисом одни, — сразу же ответила Анна Петровна, точно ждала возможности рассказать. Поискала глазами сына — далеко. — Переживает! Когда это случилось, я, не разбирая, все при ребенке выложила, да и отец… такое сказал… Испугал мальчика. Я, говорит, к твоей маме судебное дело буду иметь. В ерунду поверил, в сплетню…
Отвернулась, не хотела слезы показывать.
— Думаете, у него женщина? — решилась Галина Сергеевна.
Анна Петровна слегка наклонила голову, пожала плечами.
— Может, и есть теперь. Один полгода. Раньше не было…
Она, наверное, ждала от Галины Сергеевны утешения, но не дождалась.
— …В мае многих сестер нашей больницы и нескольких врачей отправили в район на диспансеризацию, — рассказывала Анна Петровна. — Со мной онколог поехал. Весельчак и холостой к тому же… Мы с ним как-то в кино сходили, а потом гуляли вечером. Чего после работы делать в чужом городе? — Она сказала с обидой: — Павел его хорошо знал, относился уважительно. А кто-то из сестер сразу письмо: ваша-то с доктором… — Вздохнула. — Поверил. Возвращаюсь, а он… Оскорбил как! Я слушала, слушала, а потом и вскипела, распахнула дверь: уходи, говорю, никогда я тебя не любила, а теперь и подавно. Противен ты мне. И знаете, Галина Сергеевна, ведь в ту минуту я искренно так думала.
Она всхлипнула и тут же прикусила губу.
— А он как?
— Ударил меня. При Денисе ударил.
Галина Сергеевна взяла Анну Петровну под руку, прижалась к ней, утешая. Денис бежал сбоку, поглядывая на обеих.
А Галина Сергеевна невольно о своей жизни задумалась. Скольких пришлось матерей выслушать, успокоить скольких! А что, спрашивается, у самой хорошего? Вот и получается, что она как заболевший врач: все на свою головную боль жалуются, а до твоей — дела нет.
Дождалась, когда Денис отбежит, спросила:
— Значит, вашей вины не было?
— Ребенком клянусь!
— А вы сходите к нему, поговорите. И про Дениса скажите: скучает мальчик.
— Нет, — покачала головой Анна Петровна. — Не станет он слушать.
Остановилась у входа в сквер, показала на другую сторону.
— Мне в тот дом. — Позвала сына. — Денис, здесь гуляй, ни на шаг чтобы. Я скоро. — Пожала руку Галине Сергеевне. — А муж напротив работает. Видите, окно светится, это его окно. Он и раньше любил до позднего вечера, а теперь… В общежитии шум, да и непросто главному инженеру в общежитии… — Хотела идти да опять что-то вспомнила. — Недавно иду часов в девять, а он у окна… Не видел, конечно.
На часах было половина седьмого. Галина Сергеевна перешла дорогу против строительного управления, остановилась около высокой двери. У штакетника пожилой вахтер. «Мое ли дело? Может, и не нужно ему, а я с непрошеной помощью…»
Вахтер удивленно поглядел на вошедшую, — поздновато явилась.
— Главный инженер у себя? — спросила решительно.
— Где ему быть…
Набрал номер по внутреннему телефону, сообщил недовольно:
— К вам просятся, Павел Васильевич… — Отвел трубку, уточнил: — Откуда будете?
— Из шестнадцатого детского садика.
— Из детского садика, заказчица…
Повесил трубку, буркнул:
— Ждет.
Она шла по коридору. На табличках были разные обозначения: бухгалтерия, начальник, помощник, а где же кабинет Калмыкова?
В торце мелькнула полоска света и надпись на двери: «Главный инженер». Когда-то она Калмыкова видела: худой, рослый, с сединой на висках.
Вошла без стука. Он стоял у окна, курил. Повернулся, спросил сдержанно:
— Что-нибудь с сыном?
— Ничего, — сказала Галина Сергеевна, — сын здоров, — и тут же заторопилась: — Не думайте, что я по просьбе Анны Петровны. Она даже не знает, что я у вас. Мы только что вместе с ней шли. Из садика. Она рассказала мне все, как женщина женщине, и ваше окно показала. Я и зашла. А она у больного. Напротив. А Денис в сквере остался, ее ждет…
Калмыков мрачно молчал.
— Я сейчас ее слушала, — быстро говорила Галина Сергеевна, нервничая. — И поверила, полностью поверила ей, Павел Васильевич. Ничего у Анны Петровны не было! Ничего. А потом, она же не знала, что я к вам пойду…