Подлила кипятку Дусе, плеснула заварки, белесой уже, не теперь заваривала, села, прижав кулаком щеку.
— Вон Сонька, твоя любимица, схватила бы вмиг. Лиса толстая! Спит и видит… Она и при Ирише на него пялилась.
— Они с Соней с детства друзья.
— Держи ее сторону, помогай!
— Я так просто, — вздохнула Дуся и опять прислушалась к тишине. — Соню мне жаль…
— Иришу жалеть нужно! — выкрикнула Ника Викторовна и промокнула глаза. — Иришу! Чего Соньку жалеть!
Поднялась резко, видно, слезы не хотела показывать, уставилась в замерзшее окно.
— Пора быть, пятый час бродят.
— Как Ксюшка выдерживает?
— Как Александр Степанович выдерживает? Она — будто волчонок. А потом, лес — не город, от леса не устают…
Дуся кивнула, а сама с грустью подумала: «Не отдадут девочку. Хоть на три бы дня… Сами не пойдут и ребенка не пустят».
И вдруг поднялась от неожиданных звонков: длинного и коротких, таких же условных, как и для нее.
— Идут! — выкрикнула Дуся.
А Ника Викторовна, опять простоволосая, бежала по двору, к калитке.
В окно Дуся видела, как Ксюша — высоконькая, краснощекая, хохочущая — влетела в бабушкины объятия. Ника Викторовна подняла ее в воздух, забыла, что раздетая стоит на ветру, закружила на месте.
Александр Степанович был чуть в стороне, смотрел с улыбкой на внучку, потом повернулся к окну, где стояла Дуся, — видимо, сказали ему, что дома гостья.
Ксюша подобрала лыжи, потащила к сеням, но не донесла, бросила и побежала к двери.
Дуся пригладила волосы, встала на пороге, ожидая внучку. Дверь хлопнула, и Ксюша повисла у нее на шее.
— Ну, — кричала Ксюша, — показывай, что привезла!
В коридоре закряхтел Александр Степанович, стаскивая с себя тулуп. Припал к ковшу, жадно пил воду.
На кухню зашел без валенок, в выцветших галифе и толстых вязаных носках, остановился в проходе, щурясь от света и рассматривая Дусю.
— Здравствуй, — кивком приветствовал он.
— Здравствуй, Александр Степанович. Приехала в гости и просить на юбилей Сергей Сергеича. Восемьдесят стукнет.
— Какие мы гости?
— Самые близкие.
Ксюша держалась за Дусину авоську, а сама нетерпеливо глядела на деда: он мешал получить подарок.
— Сейчас, сейчас, — говорила Дуся, вытаскивая большую немецкую куклу.
Ксюша охнула.
Передник и платье помялись. Дуся пригладила одежду, вынула гребень и расчесала кукле волосы.
— Спасибо! — крикнула Ксюша и понеслась в другую комнату.
— Огонь! — похвалил девочку Александр Степанович.
Ника Викторовна качнула головой, сказала с сомнением:
— Зачем на подарки тратишься? Рублей десять, наверно? — Достала из буфета большую кружку, налила заварку, потом крутой кипяток, поставила перед мужем.
Александр Степанович охватил кружку ладонями, приблизил лицо, подышал паром.
— Не женился… артист?
— Нет, — опередила Ника Викторовна. — Иришу забыть не может.
Александр Степанович вдруг шагнул к буфету, приказал жене:
— Наливочку-то поставь. Достал банку огурцов.
— Нужно бы съездить, — сказал Нике Викторовне, как бы не обращая на Дусю внимания.
— А Ксюшу я бы хоть сегодня взяла, — предложила Дуся. — Отец приедет, захочет увидеться. И всего-то на три дня… А мне, — не выдержав молчания, объясняла она, — обещались билеты достать и в цирк и в кукольный…
— Сонька, конечно?
Дуся потупилась, не сумела соврать.
— Ну и что, если Соня. Билеты для всех одинаковые.
— Билеты одинаковые, верно, — сказал Александр Степанович, остро и неприязненно глядя на Дусю. — А тебе неймется Юрке жену подложить. Страдаешь, что он холостой. Только не спеши, Евдокия, он на твою Соньку никогда глядеть не хотел и теперь не захочет.
— Да что ты, что ты! — замахала руками Дуся. — И мыслей таких нет.
— Есть! — прикрикнул Александр Степанович.
Дуся поджала губы, отвернулась, обиделась.
— Ладно, — отмахнулся Александр Степанович. — Теперь нам безразлично. Сам решит. Нас не спросит.
Замолчали. Дуся отпила глоток, сморщилась, захрупала огурцом.
— Ой, — среди полной тишины о чем-то вспомнила. — Я тут тебе, Александр Степанович, гостинчик привезла. По случаю…
Сунула руку в сумку, стала шарить по дну.
— Мячики у тебя, что ли? — Александр Степанович пошутил вроде.
— А вот погляди.
Дуся положила на стол шерстяной узелок, стала развязывать. Выкатилась крупная луковица, потом еще две.