— И когда?
— Завтра…
Он заговорил торопливо:
— Хорошо, что пришла, очень я тебе благодарен. А я второй год не живу, а мучаюсь, помню Галину. Забыть ее не могу. Только когда играю с детьми, успокаиваюсь. А Таисья магазин оставила, к нам на завод пошла, ты ее видела… В отделе главного диспетчера работает, графики чертит. Но главная ее работа, — засмеялся странно, — за мной следить. Вместе теперь ходим. Под руку. Это ты случайно меня одного поймала, я под надзором.
Соня взглянула на него с состраданием. А у него щеки рдеют, глаза блестят, говорит возбужденно, а сам куда-то поверх головы смотрит, — такая тоска!
— Галину я должен увидеть обязательно. И она, значит, хочет, раз послала тебя. Помнит. Не может забыть. Нет, нам еще долго с этим грузом жить.
— Помнит, Коля. Сказала: с поезда ко мне приедет, никто в городе об этом не должен знать.
— Завтра? — нервно спросил он. — Во сколько у тебя быть?
— Поезд в девять вечера. А ты уж сам думай, когда удобнее…
— В восемь буду. Даже раньше, пожалуй. Лучше у тебя подожду. Дома скажу: пошел в автомат позвонить сослуживцу. Мне главное — уйти. Таисья-то бешеная. В первую очередь может к тете Дусе броситься. Она ни с чем не считается, ни с чем…
Он сказал спокойнее:
— Ты, наверное, еще будешь Галине звонить? Скажи, я рад. Жду ее. Скажи, очень мне нужно ее увидеть.
Он даже изменился внешне, приняв решение. Расправил плечи, взял Соню под руку — совершенно свободный стал человек. Даже шутить начал.
— Представляю, Соня, что с Таисьей начнется! Она опасность сразу почует, в морг не помчится. Если и побежит, то по старым следам, она их не забывает…
— Ты меня тетей Дусей пугнул, Колечка. Вот кто страдать не должен. Она-то совсем ни при чем. Она же сама тебя домой возвращала. А Галка по глупости что-то у матери спросила обо мне, та поняла, к нам прибежала, пришлось слово дать, что помогать не стану.
Они будто сказали все, что нужно. И трамвай подошел, не заставил ждать. Соня остановилась у двери, не прошла в вагон. Народ схлынул — работающие уже разъехались.
Николай помахал ей. И опять Соне почудилось, что с ним произошла перемена, вторая за этот короткий час. Вобрал голову в плечи. Стал одинокий, незащищенный, нахохлившийся. «Ах, Галка, Галка! — подумала Соня. — Права Дуся — не нужно вам заново ворошить… Лучше Таисьи ему не найти. Этот тогда хорошо живет, когда им хорошо командуют».
Двери все не захлопывались, а Николай и Соня глядели и глядели друг на друга, думая о своем. Жалко его! На такой шаг решился — как в атаку идет, как на смерть.
Ей вдруг захотелось сказать ему что-то доброе, поддержать, смягчить всколыхнувшуюся боль, и она неожиданно крикнула:
— Коля! Не забудь в булочную!
— Куда?
— Булку возьми, тебе велели.
Он не мог понять, думал о другом.
— Зачем? С поезда, что ли?
— Тасе, Тасе! Домой!
Он закивал. Дверь захлопнулась. Трамвай застучал по путям, закачал прицепным вагоном. Николай уходил с остановки сутулясь, пряча одну руку за пазуху, а вторую в карман. «Хорошо ли я сделала? — снова подумала Соня. — Как бы большой беды не навлечь».
…Галина Сергеевна нервничала, то и дело уходила в тамбур: поезд сильно опаздывал.
Кто-то протянул ей пачку сигарет. Галина Сергеевна взяла. Поднесли спичку. Она закашлялась, примяла сигарету в пепельнице.
Соседка по купе глядела на Галину Сергеевну с любопытством, даже не глядела, а разглядывала.
Галина прилегла на жесткую дорожную полку — постель была уже убрана, — подержала книжку в руках, но читать уже не смогла.
— Раньше нам все равно не приехать, — сказала соседка.
Галина Сергеевна бросила на нее недовольный взгляд. Это была молоденькая девушка лет девятнадцати, коротышка с румяными щечками.
— Что, не согласны? — девушке явно хотелось поговорить.
— Не приехать, — торопливо согласилась Галина Сергеевна, чтобы прекратить разговор.
Девушка затянулась сигаретой, запрокинула голову, медленно выпустила вверх облако, дыма, сказала с рассеянным и небрежным видом:
— Значит, остается принять опоздание за благо. Считайте этот факт подарком судьбы: так кому-то нужно.
— Кому? — не удержалась Галина Сергеевна.
— Вам. Мне. Всем в этом поезде.
— Вам, может, и нужно, — раздраженно сказала Галина Сергеевна. — А мне — ни к чему.
— Кто знает, кто знает, — говорила девушка с теми же интонациями. — Время покажет.
Галина Сергеевна спрятала в чемодан книгу и, не оборачиваясь, сказала: