День получился отменный! Везде поспели: и в кукольный театр, и в кафе-мороженицу, и в цирк на дневное представление.
Смотреть на хохочущего ребенка — одна радость.
Люди улыбаются, а Соня счастлива — все ее принимают за мать. «Ксаночка, — думает Соня со вздохом, то и дело поглаживая девочку, — если бы папа увидел, если бы понял все… Как хорошо бы нам было…»
Домой пришли к вечеру. Дуся носилась из кухни в комнату, а Ксана бегала за ней, рассказывала про клоунов. Накрыли на стол. Соня неожиданно заупрямилась, стала говорить, что спешит, дела у нее появились, а какие дела могут быть вечером?
— Свидание ответственное! — говорила Соня со смехом. — Не могу, тетя Дусечка, в другой раз побольше съем.
— Да какое же у тебя свидание? — волновалась Дуся. — Неужто нашла кого?
— Кабы так! — качала головой Соня. — Деловое свидание. Де-ло-вое!
Она поцеловала Ксану, пообещала прийти утром.
— У нас и на завтра программа! С утра начнем путешествовать — я отпуск за свой счет взяла.
— Завтра Галина приедет, не знаю — идти ли встречать?
— Зачем, тетя Дусечка? Сама доедет, — как-то торопливо сказала Соня.
Дверь за ней громко захлопнулась. Дуся вернулась на кухню, поглядела в окно. Соня куда-то бежала, видно, опаздывала. «Кто-то и правда ждет! Может, серьезно? — Она с недоверием покачала головой. — Дай-то ей бог…»
…Ужин Дуся приготовила редкостный. Для внучки, для гостьи своей дорогой, все брала с праздничного стола. Соленой рыбки, белужий бок, икорки, — набегалась, но все достала. Положила на тарелки, поставила на поднос — понесла в столовую. Открыла двери и остановилась: девочка спала, положив на стол голову.
— Милая ты моя… — шепотом сказала Дуся. — Эко умаялась!
Она взяла Ксану за руку, а та, не проснувшись, пошла в спальню, что-то бормоча непонятное.
— Ладно, — сказала Дуся. — Сон дороже еды. Проснешься завтра — полакомишься.
Потом они сели с Сергей Сергеичем к телевизору, смотрели кино. Дуся думала о юбилее. Завтра соберутся все. Сколько шума! Давно в их дом столько людей не съезжалось. Они с Сергей Сергеичем живут в тишине.
А смех да детский щебет — забыли, когда и слышали.
Она не сразу поняла, что звонят в дверь. Оказывается, заснула на стуле, давно не смотрит кино. Сергей Сергеича рядом не было.
Звонок повторился, продолжительнее теперь. Дуся заглянула в спальню. Сергей Сергеич спит, Ксанка — тоже. «Да кто это? Чего в такое-то время?» Экран горит синим светом, давно нет изображения.
И снова звонок! «Господи Иисусе, да кому же в такую-то ночь?!» Прикрыла двери в комнаты, плотнее прижала. Не дай бог разбудить ребенка. Спросила удивленным шепотом:
— Кто там?
— Свои…
Какие «свои» в первом часу ночи?! Да среди «своих» и голоса нет такого.
Приоткрыла на длину цепочки — стоит женщина, закутанная в платок, одни глаза видны. Что-то, правда, померещилось, да кто такая — сказать трудно. Не со сна припоминать. Ладно. Заходите, коли не шутите.
Показала рукой в сторону кухни, приложив палец к губам, — потише, все давно спят.
Женщина вошла, на ходу расстегиваясь. Пальто швырнула на табурет.
— Узнаете, Евдокия Леонтьевна?
Дуся даже вскрикнула. Таисья перед ней. Зачем в такое время пожаловала?
Стоят друг против друга, разглядывают, раздумывают о своем. «Господи! — пронеслось в голове. — Ну чего он нашел в ней хорошего? Куда против Галины, хоть та и старше на десять лет. Глаза узкие, холодные, блеск серый. Двинула челюстью — будто нитку перекусила».
— Таисья Никитична? — спросила Дуся робко. — Уж не с детьми ли что?
Таисья на глупости отвечать не стала.
— Давненько, маманя, мы с вами не виделись.
А глаза горят, норовят спалить Дусю. Нет, не прежняя эта Таська, совсем другая, неузнаваемая. От прежней, растерянной, жалкой, — следа не осталось. Нет, эта ночью не умолять пришла — требовать. Только что требовать? Галина все отдала, без остатка.
— Правильно говорите, — подтвердила Дуся, — не виделись мы давно. Что случилось, Таисья Никитична?
Прислушалась, не стонет ли во сне Ксана, не зовет ли Сергей Сергеич. Нет, все спокойно…
— Будто не знаете?
— Откуда мне знать, — сказала Дуся с достоинством, — что вам нужно?
— А кому и знать, Евдокия Леонтьевна! Я Николая ждала до двенадцати, дальше бессмысленно ждать, пора и на розыск. Не в милицию же, если муж сбежал. Милиция на смех поднимет. Но ведь и в магазин, сами подумайте, он до часу ночи ходить не мог. Не у вас ли прячется?