Он прошелся по комнате.
— Я перед сегодняшним побегом даже во сне бредил, плохой конспиратор. Таисья разбудила среди ночи: «Повернись, говорит, на другой бок, что-то несусветное выкрикиваешь, пугаешь, уснуть не даешь». — «Сон, говорю, прекрасный!» А она с сомнением: «От прекрасного не кричат».
Соня поискала глазами будильник, прикинула время.
— Давай я в автомат сбегаю, в справочную позвоню.
Он подошел к окну, прижался к стеклу лбом, долго разглядывал улицу.
— Сходи.
— Назад не вернусь, — сказала Соня. — На пальцах покажу. А не поймешь — открой форточку, я крикну…
— Жаль, что уходишь, — сказал Николай тихо. — Одному тоскливо. Время останавливается. А если она долго еще не приедет?..
Соня рассмеялась:
— А я всю жизнь одна — и прекрасно… — Показала на телевизор. — Вон, включи или читай. Смотри, сколько книг. А я из того автомата звонить буду. Видишь, девушка разговаривает. — Выгребла из ящика двухкопеечные, видимо, всегда там держала. — Утром уходить будете с Галей, ключи соседке отдайте. Старушка в третьем номере, я предупредила, что не сама занесу.
Дошла до дверей, но остановилась, вспомнила:
— Да, кура отварная лежит в холодильнике. Бульон отдельно. — Надела пальто и снова вернулась в комнату. — Белье в этой тумбе…
Он кивнул благодарно, пошел за Соней, чтобы закрыть дверь, и снова вернулся к окну. Погасил свет, при свете не видно улицы.
Соня пробежала к будке. Наверное, не прорваться в справочную. Всюду людей не хватает.
Конечно, если себя потерять, делать только то, что Таисья прикажет, то и так можно. Вроде армии — получи увольнительную, а тогда и иди. За опоздание — трибунал.
«Почему» — возмутился он. — Кто дал ей право командовать? Мою волю ломать? Нет, милая, ошибаешься, человек свободен, по сути своей. Перегнешь палку — покаешься. Каленое железо трещин никогда не дает, пополам сразу…»
Свет уличного фонаря посеребрил циферблат, обозначил на часах стрелки. Надо же: пошел двенадцатый! Давно бы Галине пора.
Соня выскочила наконец из будки, аж пар клубится. Николай открыл форточку, высунул голову.
— Когда приходит?
— Вот-вот, минутами!
Закрыл задвижку, отнес стул на место, включил свет. Господи, какой в квартире простор! Как пусто! Ах, Галка, Галка! Не было бы ребят маленьких, никакие бы Дусины слезы меня домой не вернули, с тобой только и было мне хорошо…
Он опять напряженно вглядывался в улицу. Такси остановилось на другой стороне. Она?! Нет, старик вылез, сгорбился, стал похож на крючок.
И тут же из-за угла вышла женщина, бегом пересекла дорогу, — опять не Галка.
А вообще-то легче жить таким людям, как Таисья. Без колебаний. Если оба в доме слабенькие, нерешительные — жизнь не выстроить. Кому-то положено и сильным быть.
«Что? Сомневаешься? А ведь завертится сейчас круговерть — не распутаться. Не умеешь ты, Николай, выводы делать, одни ошибки всю жизнь…»
Он испугался возникшей мысли. Взглянул на часы. Было почти двенадцать.
Надо Таисью знать! С ума, наверное, сошла, крушит все в доме.
А ведь рано или поздно вернуться придется… Не каждый человек может рвать окончательно. Он не может, такой уж характер…
Где же логика? Для чего он здесь? Только худо всем будет — и Галине, и Таисье. А еще хуже — Евдокии Леонтьевне, на ней все сойдется…
Он вдруг заметил, что стоит в коридоре, около своего пальто, даже руку уже протянул. Задумался: хорошо ли, правильно ли делает?
Накинул пальто, нахлобучил шапку и пошел на кухню писать записку. Надо спешить. Скорее, лишь бы теперь-то не встретиться.
«Галина!» — начал он и порвал сразу же. Грубо выходит, Надо бы — «Галочка».
Не написал и этого. Обращение уже обязывает.
Пошел к дверям, но сразу вернулся: о ключах надо написать.
Нацарапал нервно: «Ключи в третьем номере». И расписался.
Захлопнул двери, приколол записку, позвонил к соседке и, ничего не объясняя старушке, сунул ключ.
— Когда придут? — крикнула она вслед Николаю.
— Скоро, скоро, через несколько минут.
— Я не ложусь, у меня бессонница… — ласково успокоила она.
Он выбежал на дорогу и сразу же свернул в ближайшую подворотню. В проулке остановилось такси.
Выглянул. В кабине зажгли свет. Галина расплачивалась с водителем, отмахнулась от сдачи — торопливый такой получился жест. Побежала к парадной.