Поэма «Искры из кремня» была опубликована в журнале «Молодая гвардия» (№ 2 за 1962 г.), но очень сокращенной и сильно от этого пострадавшей. Сейчас она автором переработана и называется «Алая гвоздика».
— Это было началом, которое воодушевило меня обратиться в центральное издательство, — говорит Землянский. — Им был Воениздат. Здесь вышла моя книжка рассказов «Майское эхо», за ней в 1964 году сборник стихов «Это живет во мне», в 1966 году — книга рассказов и маленьких повестей «После града», а затем, через три года, книга поэм «Мелодия века». С благодарностью вспоминаю чуткость, внимательность, с какою здесь отнеслись ко мне и моему творчеству. Не боясь преувеличений, скажу: здесь из меня, журналиста, сделали литератора. Это было настоящей практикой после всех и всяческих институтских теорий.
Позднее у Землянского вышли новые поэтические сборники: «Верю, люблю, тревожусь» («Молодая гвардия»), «Колыбель» («Московский рабочий»), «Мелодии века» (Воениздат), о чем речь впереди.
Каковы книги Землянского? О чем они?
На вопросы ответить не легко. Книг уже много. И немало в них тем, проблем, размышлений о судьбах человеческих. Если же говорить просто о тематическом преобладании, то это, бесспорно, война. Люди войны. А еще точнее, зло войны. И дано все это с большой точностью и психологической глубиной. Страдания, горести, переживания и радости людей — все пропущено через сердце автора.
Эти стихи из первой поэтической книги Землянского. Теперь они входят в двухтомную антологию военно-патриотических произведений советских поэтов «Великая Отечественная», выпущенную издательством «Художественная литература» в 1970 году.
— Я уже говорил, что на фронте не был, вернее, не участвовал в боях, — как бы оправдываясь и явно о чем-то сожалея, доверительно сообщает Землянский. — Но мне кажется, что когда я пишу, я чувствую войну — всю. И тыл и фронт. Самонадеянно? Может быть. Но не скрою, мне доставила большую радость фраза в небольшой внутренней рецензии на один из рассказов, в котором действие происходит в бою. Рецензент невзначай, мимоходом, как бы и не допуская мысли, что может ошибиться, обронил: «Чувствуется, автор сам все видел и пережил…» Я радовался, разумеется, не причислению меня к людям, бывшим на переднем крае, а только тому факту, что так достоверно прозвучало написанное мной.
Радость естественная и понятная каждому творческому человеку. Тем более, что Землянский знает войну, знает не по книгам. Пережил многие ужасы и страдания. Меня не удивляют поэтому слова Павла Железнова, сказанные им в предисловии к сборнику стихов «Это живет во мне»:
«В книге Анатолия Землянского, человека, прошедшего через войну, много стихов о любви и природе, стихов, полных нежности и душевного тепла… Нет, он не забыл ужасов войны… «Это живет во мне», — говорит он с первых страниц своей книги. Он помнит обезумевшую молодую мать, никого не подпускавшую к убитому младенцу; помнит бойца, написавшего кровью на партийном билете: «Умрем, но не отступим». Сильное впечатление в разделе «Память» оставляет глубокосимволичный образ седой вербы без сердцевины, вербы, склонившейся над щебнем рухнувшего дома:
Ничто не забыто. Все живет в памяти солдата. А больше всего помнит он долгожданный день нашей великой победы:
Поэт горячо любит свою Родину и люто ненавидит иностранных поработителей, кости которых не принимает русская земля: