Выбрать главу

Точными и образными словами поэт передает чувства солдата, его преданность к родному краю и земле русской, пишет о радости возвращенной любви, хотя у солдата «на груди живого места нету». Ласково и нежно думает Степан о жене своей, маленькой и худенькой Аннушке, которая в долгом ожидании мужа перенесла неслыханные житейские тяготы и невзгоды:

Кажется ему сквозь чудо-звоны, Что сейчас не Аннушка, не Анна, А в красе невинно обнаженной Перед ним Венера Тициана. Та, которую лишь раз и видел В позабытой вилле, близ Потсдама… …И он думал: «Что там Тицианы! Не берусь судить и осуждать, Только мне роднее все же Анна, И хотел бы я спросить у Тициана, Так смогла б его Венера ждать?!»

Храбрый солдат находил теперь упоение в труде. Он радовался каждому своему успеху и добрым делам односельчан. Радовался всему живому, новому, утверждающему жизнь. «Ранью уходил Степан с подворка, и его чуть схожая с лицом фронтовая пахла гимнастерка не окопной сырью, а пыльцой…» Останавливался. Замирал. Колосья в пальцах растирал табачно-желтых. Вокруг дымилась нежно-золоченая пыль цветения.

…От пшеницы уходил на гречки, По дороге трогал ус ячменный, А потом овес по-человечьи Кланялся ему степенно.

Шли дни. Хлеба поспевали. Зерна ржи и пшеницы делались молочно-восковыми. Тучи тенью тянулись над полями:

Когда бы ни бывали войны — Своей победе трижды рад К хлебам вернувшийся солдат.

Зима пришла. За ней — весна. И снова лето… Степана назначают бригадиром. Работы и забот больше. Но Степан вроде посвежел, стал ладнее. «Сидит Анюта, глаз не сводит с медальных планок полустертых, с его лица, с него всего, почти воскресшего из мертвых». А тут новая радость: Анюта отправлена в родильный дом. Скоро у Степана будет ребенок, которого он очень ждет. Вот уже няни в белых халатах уводят Анюту. На крыльце она остановилась. Обернулась. Кивнула головой: все, мол, будет хорошо. И она ушла. Ушла, а он остался. Как столб стоит. Замер. Как во сне, боится пальцем шевельнуть: «Должна она еще в окне — ему так кажется — мелькнуть». Хочется ему еще раз взглянуть на свою любимую.

Возбужденный и радостный, он возвращается обратно. По пути домой встречает группу детишек. Они идут балкой в школу. И вдруг остановились. Сгрудились. Склонились над какой-то находкой.

Солдатский быстр и цепок взгляд: Степан весь обмер, холодея, Ни крикнуть, ни позвать не смея К себе Увлекшихся ребят. Граната… Он был так близко, что услышал Зловещий и тупой щелчок. И сердца яростный толчок Швырнул Степана к ребятишкам. Весь в холодеющем поту, Одной лишь силе долга внемля, Прижав гранату к животу, Он кинулся ничком на землю…

Раздался взрыв, и перестало биться сердце мужественного человека. Солдата, прошедшего всю войну, сотни раз глядевшего смерти в глаза. Враги гибли от его силы и ловкости. А он всегда выходил победителем. И вот его нет. Он погиб, спасая «чужих» ребят, не увидев своего ребенка. Мужественный, смелый, благородный поступок! Так могут поступать только настоящие советские люди.

Мы подробно остановились на «Поэме о земном» неспроста. В этом произведении отчетливо виден сам автор: его позиция, манера письма, стиль, его любовь к родной земле, к богатой и неповторимой русской природе. А самое главное, герой поэмы сродни лирическому герою всех поэтических и прозаических книг Анатолия Землянского.

Внимательно изучая прозу Землянского, нельзя не заметить его, если так можно выразиться, тягу к психологизму, к глубокому психологическому анализу душевных движений персонажей. В поэзии же преобладают лирико-философские размышления. Любит он также живописать природу, восхищаться ее неповторимыми красотами. Все это, вместе взятое, создает социальный и лирико-пейзажный колорит, делает стихи содержательными и звонкими.

Любите же родную землю, Пропитанную кровью павших воинов. Смотрите на нее, трудом людским украшенную. Впитывайте вид ее в волокна сердца, В кровь и в мозг, Как самую святую святость. Как сгусток духа, Несущего в себе Готовым прорасти зерном — Гражданский подвиг.