— Потому что ты холосый, — продолжала девочка.
— Спасибо, — сказал Римо, поднимаясь. — А теперь ты тут играй, развлекайся, а мне нужно идти.
— А ты хочешь идти?
— Нет, — сказал Римо. — Но мне надо еще кое-что сделать.
— А я тебя еще увижу?
— Нет, — ответил Римо.
— О! — произнесла она с характерным для детей смирением, для которых вся жизнь, по большей части, состоит из грустных сюрпризов. — Я тебя люблю.
— Я тебя тоже, — сказал Римо.
И он двинулся прочь, направляясь к соседнему пляжу, где в бухте, образованной двумя длинными скалистыми мысами, волны, поднимаясь выше, чем по обыкновению в спокойном океане, создавали накат, достаточный для серфингистов невысокого класса.
Белобрысый верзила стоял на песчаном бугорке, словно греческий бог, обозревающий свои владения. Его доска торчала перед ним, воткнутая в песок, точно персидский щит.
Римо стал перед ним. Парень выглядел мощнее и сильнее Римо, а цветом был такой, будто ел крем для загара.
— Ты мне солнце загораживаешь, — недовольно проговорил он.
— Зачем ты сломал замок? — спросил Римо.
— Нечего строить там, где люди ходят, — ответил белобрысый.
— Ты не потому его сломал, — сказал Римо.
— Да? А почему же?
— Потому что ты нехороший человек, — сказал Римо. — А я хороший. И у меня есть все основания это утверждать.
— Хороший приходит к финишу последним.
— Теперь этого не будет, — сказал Римо.
Выдернув стеклопластиковую доску из песка, он поднял ее на фут от земли и вонзил обратно. Только теперь она воткнулась в песок там, где были пальцы правой ноги белобрысого.
Парень посмотрел вниз на свою ногу. Затем приподнял стопу и увидел, что пальцев на ней нет.
— Нога! Моя нога! — завопил он. — Мои пальцы! — Он перевел взгляд на Римо. — Что же...
Римо улыбнулся.
— Походишь с пятью, — беспечным тоном бросил он, направляясь к дощатому настилу.
Подойдя к Смиту, все так же сидевшему на скамейке, он сказал:
— Смитти, я должен вам кое-что сказать, но сначала я окажу вам одну услугу. Руби знает, что вы пошли на встречу со мной?
— Да, — ответил Смит.
— Значит, ей известно, что вы задумали, — сказал Римо. — Я бы посоветовал вам проверить, нет ли в вашей машине бомбы.
— Не волнуйтесь, — ответил Смит. — Я приехал на автобусе.
— Правильно сделали.
— Вы говорили, что хотите мне что-то сказать, — напомнил Смит.
— Да. Идите с этим вашим заданием и с этой вашей работой куда подальше. С меня хватит.
— Вот даже как?
— Именно так, — сказал Римо.
— А можно спросить, почему?
— Конечно, я слишком хороший, чтобы работать на вашу контору. Вот почему.
Римо повернулся и двинулся прочь. Уже на ступеньках, ведущих от настила, он остановился и, чуть помедлив, вернулся обратно.
— А теперь, поскольку все это уже не имеет никакого значения, — проговорил он, — я хочу удовлетворить свое любопытство.
Отбросив в сторону руки Смита, он открыл серый кожаный дипломат.
В нем лежал радиотелефон и пузырек, в котором была одна таблетка.
— Можно спросить, для чего это?
— Конечно, — ответил Смит. — Телефон выходит прямо на компьютеры КЮРЕ. Если понадобится, я могу набрать номер и уничтожить все записи, все следы нашей деятельности.
— А таблетка? — спросил Римо.
— Если случится так, что мне придется уничтожить записи, — сказал Смит, — мне придется уничтожить и себя. Вот для чего.
Он смотрел на Римо, и лицо его оставалось спокойным и непроницаемым, как всегда.
Ответ Римо не очень понравился. Он захлопнул дипломат и сказал:
— Надеюсь, вам никогда не придется этим воспользоваться.
— Спасибо, — сказал Смит.
И Римо направился в город. Он шел по улицам, застроенным маленькими, размером с гараж, домишками, которые в основном и составляли архитектурный ансамбль прибрежной части Нью-Джерси. Впереди его ожидала еще одна неприятная встреча. Как объяснить Чиуну, учителю и тренеру, что он уходит из КЮРЕ? Римо и раньше уходил, и не один раз, но что-то всегда заставляло его возвращаться. Но на этот раз он не вернется. Он был совершенно уверен в этом, как и в том, что это оскорбит Чиуна, ныне царствующего Мастера Синанджу, главу древнего рода корейских ассасинов, которые состояли на службе у королей и шахов, императоров и фараонов и для которых самым святым делом было соблюдение ими контракта, если не считать обязанности своевременно получать плату. Желательно, золотом.
Чиун его не поймет. Чиун взял Римо на обучение вскоре после того, как молодого полицейского Римо Уильямса несправедливо обвинили в убийстве, которого он не совершал, и отправили на электрический стул, после чего он остался жив, и прошел подготовку для работы в КЮРЕ. И за эти годы тренировок он подверг тело и дух Римо таким изменениям, что тот превзошел в своих возможностях всех остальных людей. Он сделал из него человека, способного в совершенстве владеть своим телом и чувствами, но ему так и не удалось сделать из Римо корейца. И ему никогда не понять, почему Римо хочет оставить службу у хозяина, который всегда вовремя платит. Для Чиуна Смит был самым лучшим из императоров.