— Непременно примет. Ильич — очень простой, внимательный, задушевный человек. Возьмите с собой, кого сочтете нужным, и поезжайте. Вагоном я вас обеспечу.
— Спасибо, Сергей Миронович. Мне даже как-то не верится.
— Желаю доброго пути, Иван Федорович.
Благодарность Ленина
…В Москву вместе с Федько выехали его боевые друзья: Георгий Кочергин, Иван Подвойский, Иван Израенко, Гавриил Кереметчи, Николай Ефимов и Иван Сугак.
Прибыли в столицу 7 апреля 1919 года. В тот же день Федько связался с комендантом Кремля, предъявил письмо Кирова и попросил:
— Помогите получить пропуск к товарищу Ленину.
— Думаю, что дело ваше верное. Владимир Ильич весьма уважает военных. Прибыли, можно сказать, из самого пекла.
На следующий день Иван Федько получил пропуск. Долго смотрел на крошечный квадратик бумаги и не верил своему счастью. Вспомнил прожитое и пережитое. Из всех событий, участником которых он был, отбирал самые главные, самые важные: времени мало, обо всем не успеешь рассказать. Прикидывал, как представиться, с чего начать разговор.
И все получилось не так, как думал…
Вместе с Федько волновались приехавшие с ним из Астрахани боевые друзья, с нетерпением ждали возвращения Ивана Федоровича из Кремля. Прикидывали: как-то примет, что скажет Ленин?
Федько пришел вечером, и по его ликующему, счастливому лицу товарищи догадались — встреча прошла хорошо.
Неугомонный, нетерпеливый Иван Израенко торопливо спросил:
— Ну как там, Иван Федорович, получилось-то? Расскажите, пожалуйста.
— Хорошо получилось. У Ленина все получается хорошо. Впрочем, давайте по порядку. Я вошел в кабинет и хотел было по-военному рапортовать, да не успел. Ленин встал, вышел мне навстречу, первым протянул руку и сказал: «Присаживайтесь, товарищ Федько. Вижу вас впервые, а кажется, что мы знакомы продолжительное время. Спасибо вам за присланные в Москву эшелоны. Питер, Москва да и другие города весьма нуждаются в хлебе насущном». И тут я почувствовал себя виноватым: не рапортовать надо, а каяться. «На Кубани много хлеба, — говорю, — да вот не могли удержать. Пришлось отступать…» «Знаю, знаю. Товарищ Орджоникидзе обстоятельнейшим образом докладывал о положении на Северном Кавказе и о тяжелых потерях одиннадцатой армии, — сказал Владимир Ильич, и лицо его стало грустным и строгим. — Вы не только свидетель, но и активнейший участник событий. Расскажите, как относится трудовое казачество к Советской власти. Поделитесь своими наблюдениями». Такого вопроса я не ожидал. Помялся немножко. Слышу: «Да вы не смущайтесь. Смелее, товарищ Федько». И я заговорил. Не очень-то складно, но рассказал о том, как сражались мы на Северном Кавказе, и почему вспыхнули восстания в некоторых станицах, и как белым генералам удалось переманить на свою сторону значительную часть казачества. Слушал меня Владимир Ильич внимательно, кое-что записывал, прищуривал глаза, как будто что-то вспоминал. А когда я ответил, спросил: «У вас удивительно молодое лицо. Сколько вам лет?» — «Двадцать два года». — «А какое у вас военное образование?» — «Кончил Киевскую школу прапорщиков в семнадцатом году». Владимир Ильич хорошо так улыбнулся, всем лицом: «Прапорщик — командарм. Прапорщик бьет белых генералов. Очень хорошо! Великолепно, батенька!..» И вот тут зазвонил телефон. Ленин послушал, посмотрел на часы, сказал: «Не задержусь. Через пять минут выхожу». Бережно положил трубку, собрал лежавшие на столе бумаги, посмотрел лукаво: «Заговорились мы с вами. Благодарю за весьма полезные сведения. Да, о самом главном и забыл спросить. Как вы себя чувствуете после болезни? Вероятно, следует отдохнуть?» — «Здоров. Прошу направить на фронт. Хорошо знаю Крым, Украину…» — «Об этом и Киров пишет. Товарищ Склянский подберет для вас подходящее дело. Я ему незамедлительно позвоню». Тут я встал, поблагодарил за внимание. Владимир Ильич проводил меня до двери, пожал руку, вот эту самую, улыбнулся: «Желаю вам всяческих успехов, Иван Федорович… Так, кажется, вас зовут? Жду добрых вестей». Вот и все… Шел я сюда и пел что-то и смеялся… Как будто не с Председателем Совнаркома, а с родным отцом встретился. Завтра утром иду к Склянскому.
…Реввоенсовет республики направил И. Ф. Федько в распоряжение украинского Советского правительства. Приняли его хорошо и назначили членом Революционного военного совета Крымской армии.
Командующим Крымской армией и наркомвоенмором Крыма был человек стальной воли и большого мужества — Павел Ефимович Дыбенко.