— Ты из Вест-Индии? — быстро осведомился Могильщик.
— Да, я родился в горах над Кингстоном.
— Ты знаешь многих выходцев оттуда?
— Я? Нет, а зачем они мне?
— А откуда Джон?
— Из Алабамы.
— Ты разбираешься в вудуизме?
— Только не говорите, что это все ерунда. Это вещь серьезная.
— Верю, — отозвался Могильщик.
— Почему она его убила? — спросил Гробовщик.
— Я и сам пытаюсь это понять, — отозвался Деннис. — И Господь свидетель, ничего не могу придумать. Он был совершенно безобидным человеком. Он был как ребенок. Ни о ком плохо не думал. Ему нравилось доставлять другим удовольствие.
— Это точно.
— Он в жизни бы не напал ни на женщину, ни на кого-то, одевающегося как женщина.
— Но он вроде бы терпеть не мог женщин?
— Мне кажется, тут произошла какая-то ошибка, — сказал Деннис. — Либо она приняла его за кого-то другого, либо не так поняла его намерения.
— Какие там намерения! Он просто шел по улице.
— Господи, но что же тогда случилось?! — воскликнул Деннис. — Я просто ума не приложу.
— Они что-то не поделили.
— Он бы не стал с ней воевать. Он бы повернулся и убежал.
— Возможно, но это ему не удалось.
— Да, когда я увидел его в морге, то понял, что она напала на него сзади и ударила ножом так, что он уже не мог толком сопротивляться.
Внезапно он обхватил лицо руками, и его грузное рыхлое тело затряслось в сухих рыданиях.
— Она просто чудовище! — воскликнул он и слезы покатились у него между пальцев. — Бездушное чудовище! Хуже, чем гремучая змея! Самая настоящая мерзавка! Почему вы не заставите ее говорить. Избейте ее! Растопчите!
Впервые в жизни детективы были сбиты с толку проявлением эмоций допрашиваемого в Стукачином гнезде. Гробовщик даже чуть попятился от Денниса, словно от какого-то противного червяка. Могильщик машинально убавил свет, но на его шее набухли вены от бессильной злобы.
— Мы не можем до нее добраться. Ее выгораживает Толстяк Литтл.
— Толстяк Литтл?
— Ну да.
— Зачем ему это надо?
— Черт его знает.
— …с ним, — буркнул Гробовщик. — Лучше поговорим о тебе. Как ты узнал, что его убили? Кто-то позвонил?
— Прочитал в утреннем выпуске «Ньюз»… Часов в пять утра. Когда Джон не вернулся, я сходил к его бару. Мне сказали, что его забрали вы, полиция. Вас там хорошо знают. Я решил, что вы отвезли его в участок. Я двинул туда, навел справки у дежурного, но вас там никто не видел. Тогда я отправился обратно в бар, но и там вас не оказалось, потому как вы отбыли оттуда. Я не мог вообразить, что вам от него понадобилось, но решил, что раз он с вами, то с ним ничего не произойдет.
— Зачем, по-твоему, он мог нам понадобиться?
— Ну, я думал, вы проверяете…
— Что?
— Я и сам не знал.
— Ладно, что потом?
— Потом я отправился к театру «Аполлон», побывал в магазине грампластинок и разных других местах в том же районе.
— Места, где пасутся педрилы.
— Если угодно, гложете называть их так. Короче вас там никто не видел, и я отправился домой. Ждал, ждал, но уже на рассвете вдруг подумал, не случилось ли с Джоном чего-нибудь такого — может, попал под автомобиль… Короче я отправился сюда.
— У тебя разве нет телефона?
— Он не работает.
— Ладно, что было потом?
— Я купил утренний выпуск «Ньюз» на станции метро на Восьмой авеню. Там-то в колонке самых последних новостей и увидел сообщение об убийстве Джона Бабсона. После чего я что-то делал, но что именно, не могу припомнить. Я запаниковал. Помню только, как колотил в дверь квартиры на Сент-Николас-плейс, где живет жена Джона и как ее злюка-хозяйка сообщила через дверь, что ее нет дома. Сам не знаю, зачем я туда пошел. Наверное, хотел, чтобы она опознала покойника — ведь официально он были по-прежнему женаты.
— Тебя удивило, что в такое время ее нет дома?
— Ничуть не удивило. Меня больше удивило бы, если бы она оказалась дома. Когда живешь в одной комнате с ребенком, трудно принимать клиентов.
— Почему же ты сам не поехал на опознание?
— Я не мог заставить себя взглянуть на мертвого Джона. А ей, я знал, все равно — если не считать того, что она получала от нас деньги.
— Но ты знал, что покойника все равно кто-то должен опознать?
— Не в том дело… Я просто хотел удостовериться.
— Затем днем, на углу 145-й и Восьмой, он купил еще одну газету и, стоя на перекрестке — опять-таки он не помнил, как именно там оказался, — он прочитал, что тело Джона было опознано техником-смотрителем из Гарлема по имени Лукас Кови. Этот Кови заявил, что Джона он знал также по кличке Детка Иисус и что он сдавал ему комнату, в которой два, нет три дня назад, был убит белый человек.