На литературных баррикадах

Начало:

Ночь, полная листвы
                                и медленного гула.
Затор грузовиков,
                           и мы опять идем.
На сотни верст
                       земля
                                качнулась и вздохнула,
И танки говорят
                        с лесами и дождем…

И конец:

Народ бессмертней нас.
                                    Он будет видеть вечно
Сентябрьских
                     злых лесов
                                       величье и красу.
Но мне дана
                   одна
                           та ночь под Молодечно,
Московских танков гул
                                   в бушующем лесу.
Пусть каждый из людей
                                    поймет
                                               без перевода,
Как пробивали мы
                            свободе путь прямой.
Плывут грузовики —
                                птенцы родных заводов.
Уходит грузовик —
                             фонарик за кормой.

7

В Бресте мы встретились с поэтом Александром Твардовским, прикомандированным к армии комкора Василия Ивановича Чуйкова, впоследствии прославленного героя битвы на Волге.

В редакции армейской газеты состоялся импровизированный вечер. Луговской читал «Смерть Шиманского», Долматовский — «Песнь о сестре» и «Городок Долматовщизны», Твардовский — «Вчера и сегодня».

…Вчера хлебороб —
Белорус, украинец —
Стонал на убогой
Своей десятине.
         Вчера здесь батрак
         Почитался за быдло,
         И доли иной
         Ему было не видно.
Вчера были паны…
Услышьте же, люди:
Сегодня их нету —
И завтра не будет!

Ночевали мы все в редакции на огромной куче трофейных знамен.

На следующий день выехали дальше — на Варшаву.

Здесь, за Бугом, в лесу у деревни Яблонь, оказались мы свидетелями одного из немногих в тот поход жестоких боев, которые вел батальон капитана Малышева с панскими офицерами и жандармами. В этом бою были ранены помощники Малышева — старший лейтенант Вилонов, лейтенант Бабичев, погиб младший командир комсомолец Гречухин.

Это, в сущности, был первый настоящий бой, в котором пришлось нам принять участие. Сколько их было потом, в более поздние годы! И все же не забыть никогда этого первого…

Сентябрьский вечер. Мы стоим с капитаном Малышевым на опушке леса между поселком Вишнецы и деревней, где расположился штаб дивизии. Говорим о прошедшем сражении, о погибших героях, замечательных бойцах.

Солнце уже клонится к закату. За лесом пламенеет багровая полоса, неподалеку горят леса, и дым стелется до самого горизонта.

Капитан Малышев тихо говорит, оглядывая своих запыленных, уставших бойцов:

— С честью пронесли полковое знамя. Жаль товарищей, жаль Гречухина…

Потом он подзывает старшего лейтенанта Телешева и дает приказ о дальнейших действиях батальона.

Я послал очерк «Подвиг капитана Малышева» в «Правду».

А в «полевой книжке» Володи Луговского появились стихи:

Будут нас поить
                         другие реки,
Страны
            встанут, стягами горя,
Но не позабудем мы
                               вовеки
Полдень
             в середине сентября…

На шоссе между Брестом и Седлецом близ маленького городка Мендзижец состоялась у нас еще одна знаменательная встреча.

У самого города нам преградил дорогу конный разъезд, примчавшийся галопом с опушки ближнего леса. Командир разъезда осадил коня у самой нашей машины, и мы узнали… лейтенанта Бориса Горбатова…

Что там говорить… Борис соскочил с коня, и Луговской принял его в могучие свои объятия. Оказалось, что Горбатов во главе своего отряда (он был не корреспондентом, а боевым командиром полковой разведки, чем очень гордился) первым вступал в освобожденные польские города. Он шел впереди армии Чуйкова. Население городов и деревень выходило навстречу Красной Армии.

Горбатов смущенно принимал выражение дружбы и любви, полевые цветы лугов Западной Белоруссии. Он приносил в освобожденные города и села слова братского привета, слова нового мира. Горбатов весь светился огромной радостью. За полчаса он успел рассказать нам о многих замечательных встречах на фронтовых дорогах…