Он подошел, сел. Морозный воздух пенился от его дыхания. Без всякого предисловия прочел он мне только-только рожденные строчки:
Пусть люди мирно спят и видят сны
Счастливые. И пусть зашелестит
И развернется под луною книга,
Земная книга воли и свободы.
Пусть в нашем мире воцарится юность.
Тебя я вымыл месяцем и ветром,
Проснись и приходи под небо юга.
Вся в песнях ветра, в грохоте прибоев,
Скорей явись!
Тебя я вызываю
Из времени, пространства и судьбы.
Дыханье молодости слышит мир,
Рожденный, чтобы вечно обновляться.
Так будем вечно обновлять его!..
…Работая в Переделкине, я часто прохожу мимо этой скамейки… Сижу на ней в бессонные ночи… И всегда мне кажется, что вот сейчас отворится дверь, выйдет Володя, подойдет ко мне и скажет:
Поэзия! Бессребреная слава
В холщовом платье, в тоненьких сандальях,
Проснись! В тебе такие силы есть,
Каких не знала память человека…
Но дверь не открывается. Никто не выходит. Володи уже нет. И только память о нем неизгладима.