— У тебя замечательный голос, Курманбек!
— Был, — угрюмо ответил он.
Я ничего не мог понять.
— Неприятно вспоминать, но тебе расскажу.
И он поведал мне печальную историю. Я записал ее и хочу передать, как она отложилась в моей памяти.
— Начну издалека… Время было очень трудное, голодное, есть было нечего, — говорил Курманбек. — Нас было в Чимкенте трое, я был самый младший. Мы решили пойти пешком в Ташкент и поступить там в педагогический институт. Мои земляки были старше меня и грамотнее. Они сдали приемные экзамены, а я срезался.
— Ничего, — сказал экзаменатор, — мальчуган еще подождет, время терпит.
Помню, остался я один. Последний день в Ташкенте, завтра надо идти домой. Сижу на подоконнике в коридоре, чуть не плачу от обиды. Товарищей моих приняли, а меня нет. А внизу шум, молодежь концерт устроила. Все радуются, а я сижу, горюю и даже не заметил, как ко мне подошли земляки, с которыми я пришел в Ташкент.
— Что ты тут делаешь, Курмаш? Неужели тебе не скучно одному?
Я молчал.
— Пойдем с нами. Собралась вся школа.
— Не пойду.
— Там очень весело.
— Вам весело, вы и веселитесь.
Мои земляки переглянулись.
— А ведь мы пришли за тобой. Мы сказали, что ты замечательно поешь. Молодежь хочет послушать твои песни.
Я рассердился:
— Оставьте меня! Вы сдали экзамены, вам хорошо. А мне нечему радоваться.
Но мои друзья не стали слушать. Чуть не силой они потащили меня на нижний этаж. Здесь будущие студенты устроили настоящий айтыс. Соревновались — кто кого победит. Земляки пристали ко мне:
— Спой, Курмаш! Поддержи славу Чимкента! Не будь упрямым.
Но уговорить меня они не смогли. Кто-то посоветовал позвать на помощь Гани Муратбаева, секретаря комсомольской организации. Его нашли очень быстро. Я видел Гани один раз. Красивый джигит, курчавые пышные волосы, смелый взгляд.
Он подошел ко мне и протянул руку.
— Здравствуй, джигит! Твои земляки говорят, что ты очень хорошо поешь. Почему не хочешь доставить нам радость? Спой хотя бы одну песню!
Гани смотрел на меня с большим дружелюбием, отказать ему мне не хотелось.
— Хорошо, я спою.
— Чтобы все увидели певца, его надо поставить куда-нибудь повыше, — сказал Гани и помог мне взобраться на стол.
— Что ты будешь петь, малыш? Как объявить твое выступление?
— Я спою «Саулемай».
— Чудесная песня! — одобрил Гани и объявил громким голосом:
— Курманбек Джандарбеков из Чимкента споет «Саулемай».
И я запел. Стало тихо. Гани слушал меня, полузакрыв глаза. Он любил эту песню, как я узнал в тот же день.
Меня вызывали без конца. Я пел песню за песней. Но на душе было горько. Я знал — завтра мне надо покинуть Ташкент.
Мои земляки рассказали Гани, почему меня не принимают в институт: не сдал экзамены и очень молод.
— Хорошо, попытаюсь что-нибудь сделать, — Гани усмехнулся. — Курмаш не виноват, что так поздно родился.
Гани Муратбаев был не только секретарем комсомольской организации института, он вел большую работу в Центральном комитете Комсомола Туркестана. С ним считалась дирекция института.
— Надо принять Джандарбекова, — сказал Гани директору. — Он хочет быть мугалимом. Курманбек пешком пришел из Чимкента за образованием.
— Он плохо подготовлен. Преподавателям трудно будет его учить!
— Не будет трудно! — успокоил Гани. — Я сам стану с ним заниматься! Ручаюсь, он будет хорошо учиться.
Директор не стал возражать. Он знал — переспорить Гани Муратбаева невозможно. Гани после разговора с директором пришел ко мне и, увидев, что я собрался в дорогу, сказал:
— Не торопись, Курмаш, тебя оставляют в институте, хотя ты и плохо подготовлен. Чтобы не отстать от товарищей по курсу, тебе необходимо заниматься больше других. Это трудно, но я обещал директору помочь тебе.
— Спасибо!
— За простое спасибо я помогать не буду.
По моему лицу он заметил, что я ничего не понял.
— Я потребую с тебя плату! — предупредил Гани.
— Но мне нечем платить…
— Найдется чем, не беспокойся. Каждый день я буду заниматься с тобой по часу, и каждый день ты мне будешь петь только одну песню — «Саулемай». Такой мы заключим с тобой договор.
— Если хочешь, буду петь по три песни! — обрадовался я.
— Достаточно одной.
Меня зачислили в институт. Гани честно выполнял свое обещание — он каждый день занимался со мной. Скоро я нагнал своих товарищей. Тогда Гани Муратбаев поздравил меня:
— Я рад, что не ошибся в тебе. У тебя, Курмаш, будет большая слава певца!