Он знал уже о моих новых замыслах и успел расспросить о работе над романом «Гарнизон в тайге».
— Вот побродили бы по знакомым местам, может, и я оказался бы полезен. Меня тянут герои книги «Последний из Удэге» в Комсомольск…
С особой любовью говоря о Дальнем Востоке, Фадеев тут же возвращался к своей работе:
— Прикипел я к Уралу: край-то тоже чудесный. Здесь нашлись мои земляки…
Фадеев тогда не назвал их, и только позднее я выяснил имена его земляков и друзей. Наиболее интересен среди них бывший партизан-дальневосточник, недавно умерший Григорий Хрисанфович Цапурин, проживавший в Миассе. Это один из друзей детства и юношества писателя, с которым он вместе воевал в партизанском отряде на Сучане. Семья Цапуриных, братья Григорий и Андрей, являются прототипами героев романа «Последний из Удэге».
Обо всем этом охотно рассказывал Григорий Хрисанфович, но красноречивее всего свидетельствуют письма самого Фадеева к другу юности.
«…Наша революционная юность проходила вместе, — писал Цапурину Фадеев, — и я до сих пор благодарен вам, Цапуриным, и тому же Федору с его друзьями наборщиками за первую школу борьбы, пройденную вместе с рабочей молодежью. Так и не могу узнать, где находится Настя, которую ты, наверно, прекрасно помнишь. В рождественские дни 1918 года мы вместе с ней морозили пельмени для наших заключенных и потом вместе отвозили их в колчаковскую тюрьму»{160}.
В другом письме, уточняя ранее высказанную мысль, Фадеев сообщал:
«…Я уже тебе говорил, что ваша семья Цапуриных была жизненным прообразом семьи Алексея Чуркина, выведенной мною в романе «Последний из Удэге». Если память мне не изменяет, мальчик Костя, самый младший брат Алексея Чуркина, которого по роману исключают из школы за то, что он отказался учить закон божий, — этот мальчик, вернее его брат, навеян мне рассказом твоим и Андрея еще при Колчаке о вашем маленьком братишке, который имел аналогичные неприятности в то время»{161}.
Особенность творческой манеры Фадеева, как при работе над ранними произведениями, так и последним — «Черная металлургия», заключалась в том, что он строил свои романы на материале хорошо изученном, знакомом, взятом из реальной жизни. О своей манере письма Александр Александрович часто говорил, что он опирается на действительность и свой собственный опыт.
И в самом деле, писатель всегда глубоко вникал в жизнь, тщательно изучал ее. Прежде чем сесть за «Черную металлургию», он проделал огромнейшую подготовительную работу не только собирательскую, но и исследовательскую: изучал специальную литературу и шутя говорил, что может успешно сдать экзамен по курсу металлургии за любой технический вуз.
Это было так. Фадеев самым серьезным образом проштудировал учебники по доменному, мартеновскому и прокатному производствам, чтобы лучше понимать доменщиков, сталеваров и прокатчиков и в разговоре с ними не только находить ключ к их сердцам, но и знать особенности их профессии.
Однако самым главным в работе было общение с людьми, откровенные разговоры с ними. Среди металлургов Магнитки, где долгое время жил Фадеев, у него были истинные друзья, с которыми он регулярно переписывался, жил в одной квартире, посещал их рабочие места, присутствовал на заседаниях партбюро и партийных собраниях, бывал с ними в театрах и кино, выезжал на охоту и рыбную ловлю. Такая близость обогащала писателя знанием жизни металлургов, давала возможность проникнуть в их быт, лучше познать их радости и печали, успехи и неудачи.
Среди магнитогорцев наибольшим вниманием Фадеева пользовались главный геолог рудника горы Магнитной Александр Николаевич Воронкин и сталевар Владимир Захаров, в семье которого долго жил Александр Александрович. Эта семья является прообразом одной из семей, показанных в новом романе, хотя, конечно, герои Фадеева — образы собирательные.
Но забегая вперед, расскажем о первой встрече Фадеева с уральскими читателями и первой публикации отрывков из «Черной металлургии», появившихся в газете «Челябинский рабочий».
…После настоятельной просьбы челябинских писателей Фадеев согласился рассказать им о работе над новым романом и прочитать из него несколько глав. Александру Александровичу удалось сделать это перед самым отъездом в Москву на второй съезд писателей СССР.
Незадолго до этой встречи произошел у меня с Фадеевым разговор о старейшем писателе-самоучке Иване Петровиче Малютине.
— Он здесь, в Челябинске? — изумился Александр Александрович и засыпал меня вопросами: жива ли его жена, что с дочкой Тоней и спросил его адрес, пожелав немедленно встретиться с Малютиным. Ответив на все фадеевские вопросы, я сказал, что в следующий раз приеду на дачу с Иваном Петровичем.