— Мари, какъ ты думаешь? снова обратился съемщикъ къ женѣ.
— Ну, а что вы съ нами сдѣлаете, если мы дачу у васъ снимемъ, а молоко брать не будемъ? спросила та мужика.
— Это зачѣмъ же? Ужъ уговорились, такъ уговоръ лучше денегъ.
— Ну, а ежели мы не будемъ соблюдать уговоръ?
— Тогда мы жильцамъ притѣсненія начнемъ дѣлать, далъ отвѣтъ мужикъ.
— Какія притѣсненія?
— Ахъ ты, Господи! Да мало ли какія! Мужикъ захочетъ дошкурить дачника, такъ ужъ дошкуритъ, будьте покойны. Да вы не сумлѣвайтесь, сударыня, будемъ жить въ мирѣ и согласіи, только бы вы были съ нами хороши.
— Ну, такъ какъ же, окончательная-то цѣна за дачу?
— Пять съ половиной красненькихъ.
— Четыре.
— Не могу-съ.
Съемщики направились къ выходу. Мужикъ шелъ за ними сзади.
VIII
— Такъ вотъ такъ… Берете за квартиру-то, что мы надавали? Совѣтую отдавать, сказалъ съемщикъ хозяину, выходя вмѣстѣ съ своей женой изъ дома на дворъ.
— Не сойдемся, махнулъ рукой хозяинъ и отвернулся, какъ бы давая знать, что разговаривать больше излишне.
На дворѣ поджидала съемщиковъ та самая баба, которая привела ихъ смотрѣть дачу.
— Ну, что, облюбовали, господа? Домъ здѣсь чудесный, хозяева хорошіе, встрѣтила она ихъ.
— Не сходимся. Дорого проситъ. Помѣщеніе во второмъ этажѣ, а онъ такую цѣну заломилъ, что страсть, отвѣчалъ съемщикъ.
— Уступитъ. А ты, Савва Миронычъ, отдавай. Господа прибавятъ, а ты спусти. Хорошіе.
— Кабы хорошіе господа были, такъ человѣка зря отъ дѣла не отрывали бы, пробормоталъ мужикъ, подходя къ починявшейся телѣгѣ и берясь за топоръ.
— Да вѣдь нельзя же не смотрѣвши нанимать, возразилъ съемщикъ.
— Такъ нужно напередъ спросить: сколько, молъ, комнатъ? По чемъ ходитъ?
— Ахъ, какой ты строптивый! Такъ какъ же съ тобой лѣто-то жить, ежели нанять?
— Да вѣдь вы все равно не наймете. Изъ разговора я вижу, что вы ищете на грошъ пятаковъ. У насъ мѣсто тихое, спокойное, отъ кабака далеко, сюда ни одинъ пьяный не забредетъ, потому, ему не по дорогѣ. Я вѣдь вамъ сказалъ, что около кабака и внизу, и дешевле найдете.
— Ну, я пять рублей еще прибавлю. Вѣдь въ пустякахъ и расходимся-то.
Лицо хозяина опять прояснилось. Онъ перемѣнилъ тонъ на болѣе ласковый.
— Пятьдесятъ рублей вамъ хочется за дачу дать. Такъ… Понимаю, сказалъ онъ. — Часто ли вы только въ Питеръ-то съ дачи ѣздить будете?
— А тебѣ что за забота? спросилъ съемщикъ.
— Какъ что за забота? Свезу на желѣзную дорогу — барышъ. Надо же чѣмъ-нибудь отъ васъ попользоваться.
— Ахъ, ты хочешь ужъ и здѣсь меня въ кабалу взять! воскликнулъ съемщикъ.
— Опять кабала! Далась вамъ эта кабала!
— Да какъ же… Даже чтобъ ужъ и на желѣзную дорогу непремѣнно ты меня возилъ.
— А то какъ же? Въ чьемъ домѣ живете, такъ ужъ тому хозяину и наживать должны давать. Порядокъ извѣстный.
— А, можетъ быть, другіе съ меня будутъ за ѣзду брать дешевле?
— Зачѣмъ же дешевле? Мы будемъ брать цѣну настоящую. Что люди, то и мы. Цѣна-то ужъ извѣстная. Никто меньше шести гривенъ или полтинника не повезетъ, — ну, мы и будемъ брать полтинникъ, а ужъ чужого-то мужика ни въ жизнь не допустимъ, чтобы онъ нашего барина возилъ. Со станціи, ежели нашего парня тамъ нѣтъ, можете и съ другими мужиками сюда ѣхать, а ужъ отъ насъ мы должны возить. Зачѣмъ баловать!
— Пѣшкомъ я буду на станцію ходить. Мнѣ докторъ прописалъ ходьбу, моціонъ.
Хозяинъ недовѣрчиво посмотрѣлъ на съемщика и сказалъ:
— Пѣшкомъ ходить ходите, а чужимъ мужикамъ васъ возить на станцію, прямо говорю, не дозволимъ.
— Ну, а что жъ ты со мной сдѣлаешь, если я буду нанимать другихъ?
— Какъ, что? Притѣснять будемъ. Притѣсненіевъ-то у насъ хватитъ. Вы озорничать станете, и мы на озорничество пойдемъ. Нѣтъ, ужъ уговоръ лучше денегъ: ѣдете на желѣзную дорогу — полтинникъ намъ.
Съемщикъ спросилъ жену что-то по-французски. Та поморщилась и отрицательно покачала головой. Посовѣтовавшись еще другъ съ другомъ, они наконецъ сказали:
— Покажите намъ садикъ-то. Вѣдь вы говорили, что къ нашему помѣщенію садикъ есть.
— Садикъ на задахъ, на огородахъ. Пожалуйте.
Хозяинъ повелъ съемщиковъ черезъ весь дворъ, мимо клѣтушекъ, амбарчиковъ. Баба, приведшая съемщиковъ, шла сзади. Показались нераздѣланныя еще гряды съ водой въ пробороздахъ. На грядахъ было нѣсколько кустовъ смородины, виднѣлось пятокъ яблоней, развѣсистая вишня. Все это было ничѣмъ не огорожено. Посреди огорода стояла полуразвалившаяся изба.