Шли на веслах. Моторку Койт не взял. Он по-хозяйски решил, что сегодня нет нужды тратить горючее.
Широкая, устойчивая лодка не торопясь подвигалась вперед. Яан сидел за рулем, Георг и Томас гребли, мальчики устроились вдвоем на узенькой носовой переборке. Было тесно, и для того, чтобы глядеть вперед, приходилось выворачивать шею почти штопором. Но зато они могли воображать себя впередсмотрящими — есть такие на военных кораблях, — зато они первыми встречали набегавшую волну и сидели выше других, а это чего-нибудь да стоит.
Скоро впередсмотрящим стало трудно: заныла шея. Марти и Юло сели по-человечески и стали прислушиваться к беседе старших.
Очень разными, непохожими выглядели три сидящих в лодке ловца: высокий, широкоплечий Яан, сухощавый, подвижной Георг (Марти был в отца) и коренастый, медлительный Томас. Казалось, между ними совсем мало общего. Но мальчики знали: рыбаки дружат между собой крепко, с детских лет; знали, что в их компании — еще четвертый, отец Юло, Густав Манг. Однако тот выходил в море не с ними, а с рыбаками бригады, которую сам возглавлял. Оба бригадира старались ни в чем не отставать друг от друга. Сегодня бригада Яана Койта привозит большой улов — завтра возвращается с моря Густав Манг со своими рыбаками и привозит еще больший. Яан Койт находит участок, где рыба особенно хорошо берется, — и Густав Манг тоже, стуча огромными сапогами, приходит в правление, стряхивает с брезентовой жесткой, будто из жести, куртки соленые брызги и показывает на карту: «Здесь судак появился. Надо завтра побольше снасти сюда забросить».
Ставят снасть и берут хороший улов.
Сейчас старшие беседовали о каспийском неводе-великане.
— Вот это невод так невод! — говорил Яан Койт. — Это для колхозного лова — самый раз. Не то что наши сети-коротышки!
Юло прислушивался к разговору и, конечно, не упустил возможности показать свою осведомленность.
— Я знаю, — сказал он. — Об этом неводе вчера по радио передавали. Мама все говорила, чтобы я шел спать, а я слушал.
— Отец тоже слышал передачу? — поинтересовался бригадир.
— Нет, отца не было.
— А ты ему рассказал сегодня?
Юло почувствовал, что оплошал. Действительно, как это он забыл рассказать отцу про то, что его интересует!
— Не успел, — попробовал он вывернуться.
— Хорош! — попрекнул приятеля Марти. — Какой же ты после этого «товарищ Язнаю»? Сам знаешь, а другим не рассказываешь!
Юло в долгу не остался:
— Я знаю и не рассказываю, а ты рассказываешь не зная.
— Это я-то не знаю?
— Ты.
— Когда я рассказывал?
— А вот тогда…
— Когда — тогда?
Спор дорого обошелся друзьям. Они пропустили момент, из-за которого полдороги выворачивали шеи и теснились вдвоем на узкой носовой переборке. Впереди показалась будто пунктиром выведенная линия пробковых поплавков — первый «порядок» сетей. Мальчики не заметили его, не крикнули: «Суши весла!» Этот приказ отдал бригадир.
Рыбаки подняли весла. Лодка продолжала идти своим ходом, потом Яан ловко развернул ее и ухватился за канат, на который были нанизаны поплавки.
Началась выборка сетей. Метр за метром вытаскивали их из воды. Кое-где в ячеях сверкала запутавшаяся рыба. Случалось, она выскальзывала и падала в воду. Ошеломленная, будто не веря своему счастью, рыбешка какие-то секунды оставалась неподвижной, а потом быстро-быстро уходила на глубину.
Закончив выборку, Яан Койт определил на глаз, велик ли улов, и с огорчением произнес:
— Полсотни килограммов, не больше… По старым понятиям, может, и неплохо, а по новым, колхозным, с такой добычей стыдно домой возвращаться. Каспийцы на подобный улов смотреть бы не стали. Неводом-великаном они рыбу тоннами берут.
Во втором «порядке» рыбы вовсе было мало. В третьем — тоже.
Возвращались на остров, когда солнце стояло совсем высоко. Добыча за день была невелика.
Некоторое время ловцы гребли молча. Марти и Юло занимались тем, что старались оживить уснувшую салаку. Захватив рыбешку, они опускали ее за борт. Поддаваясь струе, салакушка трепетала на ладони.
Когда руки Марти стали лиловыми от холода, а рукава куртки набухли от воды, отец прикрикнул:
— Марти, довольно! — и обратился к Яану: — Мне кажется, рыбак с Каспия, которого ты, Яан, вчера слушал, дело говорил. Живем по-новому, работаем по-новому, а сети старые, дедовские… Не годится!
— Да, — подтвердил Томас Маала, про которого даже немногословные вихнувцы говорили, что он человек молчаливый. — Сети не те…